Но давление в груди невыносимо. Она пытается пробиться на поверхность, но, кажется, погружается все глубже и глубже…

И затем, в темноте, среди разрывающей легкие боли, раздается голос, чистый, как музыка, сладкий, как у ангела. Голос, который звучит как сама невинность.

– Я могу дать тебе второй шанс, – говорит голос.

Это голос воды, голос чего-то огромного и невидимого. Но на последних вздохах Лиллиан видит блеск зеленых глаз, прядь растрепанных волос. Морская богиня или последняя галлюцинация, мимолетное видение – она не знает точно.

– Я повсюду, – говорит видение. – Я – великая мать – ведьма моря, способная слышать тонущих, где бы они ни находились. Ты хочешь жить? Я исполню твое желание, но ты будешь должна отдать мне взамен невинную душу. В собственное тело тебе не вернуться. Оно никуда не годится. Но я дам тебе новую, свежую оболочку. Девушка только что умерла. Ее тело идеально. Ступай. Верни свою любовь, если ты этого хочешь. Только не забудь: ты должна исполнить свою часть сделки. У меня будут мои невинные дети, и они будут жить со мной в глубине. Оберегаемые и любимые навсегда. Это сделка, которую нельзя расторгнуть.

Лиллиан открывает глаза и видит, что стоит перед сходнями, ведущими на «Титаник». В руке потрепанный чемодан, на ногах старые босоножки Рионы, тети Энни. Это воспоминания Энни: как она встретилась с Вайолет Джессоп. Как выбрала более тесную из двух коек в крошечной каюте, которую они должны делить, чтобы снискать расположение Вайолет. Как примеряла униформу стюардессы «Уайт Стар Лайн». Как прятала золотое распятие за воротом, чтобы никто не увидел. Как училась складывать салфетки, застилать постели и подавать чай в манере «Уайт Стар». И как стояла на палубе 10 апреля 1912 года и наблюдала, как пассажиры первого класса поднимаются по сходням, гадая, кто из них займет порученные ей двенадцать кают первого класса.

Именно в этот момент она видит Марка Флетчера, такого респектабельного в прекрасном новом костюме, который купила для него Кэролайн. Мужчина отвлекается, потому что ребенок у него на руках срыгивает ему на пальто.