Улыбаюсь в ответ. Ну да, быстро. Мастерство не пропьешь.

— И на следующие несколько дней мы опять помещаем тебя под наблюдение в пределах поля зрения.

Что ж, ППЗ — это вполне справедливо, и это как раз то, чего я и ожидала. В смысле, это же больница… ну что еще они могут мне сделать? Заставят стирать свою собственную пижаму? Запретят играть в «Скрэббл»?

— Да, кстати, — говорю я. — Что касается того сотрудника отделения, который будет за мной надзирать: есть ли у меня возможность выбора? — Даже задавая этот вопрос, все пытаюсь решить, кому из санитаров я больше всего доверяю. Или кому меньше всего.

— Боюсь, что это невозможно, — отвечает Маркус. — Это не было бы возможно даже при нормальных обстоятельствах, а ты вроде в курсе, что на данный момент наша основная проблема — недокомплект персонала.

— А если Малайка вдруг опять выйдет? — Если б Маркус согласился, я с ходу застолбила бы именно ее.

— Ну не знаю, — говорит он. — К сожалению, в данный момент она не берет трубку.

В голове у меня начинают звучать совсем крошечные тревожные звоночки, но их заглушает дребезжание тележки из коридора, когда Маркус наконец встает.

— Помни, что я тебе сказал, Алиса!

Иду к двери, но несколько секунд стою перед ней, делая глубокие вдохи, как учили, прежде чем открыть. Потому что сейчас мне это надо и потому что теперь так все и будет. Мне это ненавистно, поскольку там за дверью вроде бы мои друзья, но я перепугана до смерти перспективой шагнуть в коридор и приветствовать любого представителя нашей психованной шайки, на которого натолкнусь первым.

— Ты много чего сказал.

* * *

Сижу, забившись в угол музыкальной комнаты с наушниками в ушах и выражением «не беспокоить» на лице, и, к счастью, народ тут особо не шарится. Забредает Мистер Пазл, но лишь без толку болтается тут несколько минут, делая вид, будто не смотрит на меня, а потом выметается обратно. Лю-Косячок замечает меня через окошко и врывается в дверь, словно мы не виделись несколько недель. На секунду это выглядит так, словно она готова преодолеть свою фобию и действительно обнять меня. Как бы классно это ни было, говорю ей, что я малость не в настроении, и спрашиваю ее, не против ли она где-нибудь погулять и дать мне немного жизненного пространства. «Не парься, детка, не парься!» — отвечает Люси, но заставляет меня пообещать, что мы обязательно повидаемся позже, потому что, видите ли, ей реально нужно пообщаться со мной.

Смотрю, как Лю-Косячок упархивает прочь, и думаю: «Не ты одна, подруга, хочешь со мной реально пообщаться…»