Егор легко вскочил на подножку, сбросил защитного цвета рюкзак Данила, потом сумку Таира и наконец синий ранец на двадцать литров, который так нравился Даше. Он по-прежнему не замечал, как глаза мертвеца ползают под полузакрытыми веками, которые сначала надуваются, а потом опадают, будто вены, в которых пульсирует кровь.

Свой рюкзак Егор сбрасывать не стал. Он проверил, плотно ли затянут клапан, накинул его на плечо, а потом опустился на корточки перед незнакомцем и ощупал его карманы.

— Нашёл! — Егор повернулся к ребятам и показал старый, потёртый перочинный нож с отделанной деревом ручкой.. — Думаю… нет, уверен, этим он перерезал горло не одному десятку мальчишек и девчонок.

— Так кто ж его пришил? — спросил Данила, собирая добытые в носу козы в комок, чтобы затем щелчком зашвырнуть его в заросли папоротника.

— Герои, — сказал Егор, улыбнувшись. И в этот момент челюсти красного жонглёра сомкнулись на его икре.

Егор взвизгнул. Рюкзак свалился с его плеча, звеня многочисленными карабинами, брелоками, стреляными гильзами, продетыми в шнурки, и ударил оживший труп по темечку. Мальчишка оказался на свободе и, раскинув руки и всё ещё крича, рухнул в объятья буйной травы и маленьких жёлтых цветов.

Он покатился и вскочил, сверкая диким взглядом, держась за ногу. Ребята в безмолвном ужасе уставились на его штанину, изорванную в клочья. На коже остался след от укуса, кровь быстро напитывала ткань.

— Там кто-то спрятался, — прохрипел он. — Пока мы отвлеклись, там кто-то спрятался. Может быть, енот или…

Он наконец увидел. Труп принял вертикальное положение. Тонкие, обёрнутые тканью брюк, ноги дрожали под весом раздувшегося от влаги туловища. Обе руки ползали по борту автомобиля, натыкаясь на места сварки и выступающие шляпки заклёпок. Голова барахталась на груди, словно посаженный на цепь пёс, бегающий перед будкой. Даже на расстоянии Даша видела, что лимфоузлы монстра чудовищно распухли, превратившись в пузырьки с мутной жидкостью.

— Мой воздух, — прохрипел он, обращаясь к кустам морошки, к седым елям, к устроившимся на ночлег воронам, ко всем им и ни к кому конкретно. — Кому из вас поможет мой воздух? Капля воздуха, но такая сладкая… мне она уже не нужна. Мои лёгкие теперь как пустые пакеты из супермаркета.

Его голос стал почти человеческим и таким отчаянно-знакомым, что у Дашки в горле встал ком. Словно почувствовав это, мертвец обратился к ней:

— У меня есть жёлтая коробочка. Ты видела её. Она очень, очень важна.

Грудь его не поднималась, и тем не менее он засмеялся скрежещущим и кашляющим смехом. Рубашка выбилась из-под широкого щегольского ремня, и налетевший ветер зашевелил её. Покачнувшись, живой труп спрыгнул на землю (голова его дёрнулась, и на какой-то страшный миг показалось, что она сейчас оторвётся), слипшиеся от крови волосы напоминали бычий рог.