— Вы что, прикалываетесь, что ли?

Дашка вздрогнула и вцепилась в Егора. Она видела, что случилось за доли секунды до того, как погасли фары. Голова водителя сначала упала на грудь, а потом и вовсе отвалилась, повиснув на полоске кожи. В чащобе, вместе с затихающим звуком мотора, донёсся тревожный, далёкий смех.

— Таир! — крикнул Егор. Ругаясь, он пытался высвободиться из хватки Даши, чтобы включить фонарь. — Данила!

— Здесь я, — отозвался последний. Секунду спустя послышался шорох листьев: он шёл обратно. Потянуло тухлятиной и гнилью: видно, своими резиновыми сапогами сорок первого размера он залез куда не надо. Даша представила, как под его подошвой лопается тушка давно почившего животного, и ей стало дурно.

— Таир! Таир! — кричал Егор.

Таир не отзывался. Звук шагов Данила вдруг прекратился.

— Вот чёрт! Что-то меня держит, — голос из темноты звучал удивлённо и преувеличенно комично, точно в мультиках.

Наконец Егор зажёг фонарь. Луч его породил многочисленные пляшущие тени, источником которых был Данила. Он отчаянно дёргался, угодив одной ногой в трясину.

— Эй, что за чертовщина? — с обидой сказал он. — Отпусти меня, гадская живая какашка!

Вокруг него плавала ряска и росли камыши, похожие на толстые длинные пальцы.

Даша рванулась вперёд, но Егор её удержал. Одной ногой Данил стоял на более или менее твёрдой почве, другой же неумолимо погружался всё глубже. Коварство заключалось в том, что визуального отличия между этими двумя местами не было абсолютно никакого.

— Так ты только себя погубишь, — сказал Егор. Он огляделся и выбрал неказистую, но длинную, крепкую на вид корягу. На вершине её росли несколько чахлых листочков. Наклонив к себе, Егор подрубил её основание топором («слава Богу, что топор был у него, — подумала Даша, — слава Богу…»)

— Держи меня за пояс, — сказал он девочке. — Когда скажу, тяни изо всех сил.

Схватившись одной рукой за ствол осины, он подал палку Данилу, и тот схватился за неё без раздумий и лишних слов, полностью осознав своё бедственное положение.

Когда Егор скомандовал, Даша отклонилась назад, сомкнув «замком» руки на его животе. Она смотрела по сторонам в поисках Таира или автомобиля. Будто то, что они видели, было лишь плодом воображения, результатом танца тумана и луча света Егорова фонаря, а Таир просто отошёл за кустарник отлить.

Они тянули и тянули, но топь не желала выпускать то, что попало к ней в лапы. Чавкая и урча, она заглатывала добычу. Егор утроил усилия; Даша слышала, как скрипят его зубы, как под хрустящим дождевиком, под курткой и вязаным свитером напряглись мышцы. Данил охнул: «У меня сейчас рука оторвётся!», но ветку не отпускал, напротив, схватился за неё обеими руками.