Пифагор на мгновение умолк, приводя в порядок мысли; в голову ему тут же пришло воспоминание о великих учителях, которых он потерял: Клеомениде, Дааруке, Оресте и Аристомахе.

Четверо из шести кандидатов умерли.

Последний, Аристомах, покончил жизнь самоубийством, когда Пифагор еще не успел пережить утрату Ореста. Смерть Аристомаха повлияла на него особенно тяжело. Он был для Пифагора беззащитным ребенком, математическим гением со слишком нежной душой. А еще — лучшим математиком, оставшимся в братстве. Он должен был возглавить научную часть дела.

Пифагор молчал, не догадываясь, что присутствующие ждут продолжения его речи. Самоубийство Аристомаха обнаружило страшные вещи. Человек, пославший ему свиток и подтолкнувший к самоубийству, обладал властью над разумом людей, и власть эта ужасала. Он уже доказал свои невероятные способности, заставив других членов братства убить Ореста, но природа Аристомаха, по мнению философа, была ближе к божественному, нежели к человеческому.

Другая проблема заключалась в том, что противник сделал открытие, поставившее его гораздо выше Пифагора. Теперь было ясно, что сам он по сравнению с убийцей был в математике всего лишь учеником.

Размышляя об открытии, Пифагор был уверен, что никогда не сможет оправиться. В письме к Аристомаху враг с той же сокрушительной простотой изложил нечто, низвергнувшее всю его картину мира. Он верил, что во Вселенной, в космосе, все подчиняется пропорции, с которой можно обращаться математическими инструментами, которые разрабатывали пифагорейцы. Враг уничтожил его веру в постижение тайн природы и овладение ими. Открыв иррациональные числа, он распахнул дверь в непостижимую бесконечность.

Философ полагал, что они добились успехов в овладении знаниями, а на самом деле оказались перед пропастью.

* * *

Пифагор по-прежнему молчал, взгляд его был потерян, лицо выражало недоумение. Присутствующие переглядывались, не зная, что делать. Наконец Акенон делано кашлянул, и философ будто бы проснулся. На его лице мелькнула тревога.

«Никто не должен знать, о чем я думаю», — решил он.

До поры до времени он будет держать открытие иррациональных чисел в тайне. Аристомах покончил с собой, чтобы уничтожить все доказательства их существования, включая их отпечаток в собственном сознании. Это была отчаянная попытка защитить братство, к которой его подтолкнуло коварное письмо врага. Пифагор не собирался накладывать на себя руки, но сейчас важно уберечь от этого братство. Расскажи он про открытие, все испытали бы тот же шок, что и он сам. Это могло означать распад братства.