Он понимал, что не попадет в солдата.

Меч сделал полтора оборота в воздухе и вонзился в грудь коня. Передние ноги его подогнулись, животное брыкнулось и рухнуло. Падая, конь подмял под себя всадника.

Милон тяжело двинулся к солдату, чтобы достать свой меч. Солдат заворочался и попытался встать, но рухнул на землю и застыл. Архипп и Пифагор успели сесть на второго коня и крикнули ему что-то, но Милон не разобрал. Он махнул рукой, указывая на тропу. Архипп пришпорил лошадь, и они исчезли.

Меч вышел без труда. Лошадь ржала и билась, но так и не встала на ноги, захлебываясь кровью.

«Ты была моим последним шансом», — подумал Милон. Прежде чем метнуть меч, он подумал, что единственный способ уйти живым — захватить лошадь. Эта горькая мысль не изменила его решения. Пройдя по лесной тропинке пару километров, он бы добрался до берега, где стояла рыбацкая хижина. Рыбаки сочувствовали братству, и у них было две лодки. Они могли бы помочь сбежать дюжине людей.

«Спасение ждет нас через полчаса…» — подумал Милон.

Но сам он не мог сделать и двухсот шагов.

Шатаясь, он преодолел расстояние, отделявшее от тропы. В глубине леса по-прежнему виднелся Лисис, помогавший продвигаться раненому учителю. Остальные исчезли из виду. Он остановился в начале тропы и обернулся. В двадцати шагах от него из пробоины появились первые гоплиты.

«Они убили Эвандра», — с тоской подумал Милон.

Проем в стене был узок, и солдаты выскакивали по одному. Они продвигались к нему, но выглядели неуверенно, то и дело оглядывались назад, чтобы убедиться, что их отряд продолжает расти. Преданный главнокомандующий, славный Милон Кротонский, стоял перед ними, загораживая въезд на лесную тропу. Должно быть, именно по ней сбежали немногие пифагорейцы, пережившие бойню во дворе. Они готовы были устремиться в погоню, но сперва предстояло разделаться с самым опасным кротонцем.

Окровавленный Милон выглядел еще внушительнее. Льняная туника едва ли не полностью утратила первоначальный белый цвет. Раны, покрывавшие тело, выглядели ужасно, но он все равно держался прямо, выставив перед собой щит и меч.

Солдаты не догадывались, что Милон уже почти ничего не видит. Он различал лишь медленно надвигавшиеся размытые пятна. Всю свою силу он сосредоточил на том, чтобы устоять на ногах. Каждая секунда увеличивала вероятность того, что кто-то из учителей доберется до берега.

Бойцовская гордость оказалась сильнее боли и изнеможения. Его последняя военная хитрость удалась. Силы были ужасающе неравны, и все же получилось спасти нескольких человек. Он улыбнулся. Килон и человек в маске уверены, что все они погибли. Вскоре им сообщат, что Пифагор и еще несколько учителей сбежали, проделав дыру в стене, за которой никто не следил.