– Шарлотта?

– Да. А на следующий день меня уже арестовали.

А что, если Шарлотта действительно не лжет?

Я опускаю подбородок на руки.

Что если эта ужасная трагедия произошла вовсе не по ее вине, и я заставляю ее переживать все это заново просто так?

Отец пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, словно прекрасно знает, о чем я думаю.

– Осторожнее, Элизабет, – шепчет он. – Она самый настоящий Джекил и Хайд, и рано или поздно это выйдет наружу.

Я встаю, чтобы уйти, и отец обнимает меня напоследок. Глаза у него влажно блестят.

Он целует меня в лоб и ласково сжимает мои плечи своими большими ладонями.

– Я люблю тебя, Птенчик, – он делает шаг назад. – Скоро увидимся, да?

Я не отвечаю, просто разворачиваюсь и ухожу. Иду к выходу, раздумывая о тяжелом характере отца – который я, в конечном итоге, все же от него унаследовала.

Потом яростно напоминаю себе, что он всегда рассказывал эту историю одинаково. Никогда не добавлял ничего нового.

Несмотря на все мои старания себя убедить, где-то на задворках моего разума сомнение уже подняло свою уродливую голову. Я не знаю, могу ли я верить своему отцу, и этого не изменить.

Глава 50

Глава 50

Шарлотта

Я сворачиваю на круговую подъездную дорожку, и в глаза мне бросается деталь, незамеченная мною в темноте прошлого визита. Крышу, выложенную красной черепицей, венчает флюгер в виде голубя, точно такой же, как в Маунт-Вернон, имении Джорджа Вашингтона. Голубь – символ мира – хорошо отражает мою сегодняшнюю цель. Я жму на кнопку дверного звонка, расположенного под камерой, и из динамиков разносится высокий голос Кортни.

– Папы нет дома.

– Я хочу поговорить с тобой.