Крадучись спускаюсь по лестнице и замечаю, что дверь в подвал слегка приоткрыта, а с ручки свисает открытый амбарный замок. Тут же бегу на кухню, к стойке с ножами, и хватаю огромный мясницкий нож. Скованные наручниками, мои руки неистово трясутся.

Осторожно миную дверь в подвал, и, скосив глаза, замечаю движение в самой его глубине. Кто-то поднимается по лестнице. Испуганно захлопываю дверь и пытаюсь закрыть ее на замок, но не успеваю. Ной уже тут – он упирается плечом в дверь, медленно открывает ее, и мне не хватает сил его сдержать. В темноте, с обездвиженными руками, мне трудно как следует схватиться за ручку. В суматохе падает телефон, с громким стуком разлетаясь на части, я машинально оборачиваюсь на звук. И Ной пользуется моментом. Удар двери сбивает меня с ног, я отлетаю к стене. Мы смотрим друг на друга.

А затем Ной затягивает на моей шее веревку, которую он, должно быть, нашел в подвале. Я беспорядочно хватаю пережатым горлом воздух.

Мне нужно бороться! Если я ничего не сделаю, мне конец. Я просто потеряю сознание.

Ничего не видя, я вслепую тыкаю ножом в воздух так сильно, как только могу, и он по самую рукоять уходит в живот Ноя. В его глазах отражается удивление, и в следующее мгновение хватка на моем горле ослабевает. Ной хватается за живот, и между его пальцев проступает кровь.

Я тяну нож на себя, а затем наношу еще один удар, заставляя Ноя отшатнуться. Замахиваюсь ножом снова, погружая его в чужую плоть.

Ной делает еще шаг назад, затем другой, но за спиной у него открытая дверь подвала. Он запинается о порог и падает спиной вниз с лестницы.

Ему удается ухватиться ладонью за сломанные перила. Подумать только, еще совсем недавно я хотела попросить его их починить.

Ной вопит так, что кровь стынет в жилах, и я захлопываю дверь, навешиваю замок и с лязгом закрываю задвижку. Руки измазаны в чем-то красном, и в голове никак не укладывается, что это – кровь.

Я неловко тянусь за телефоном, не осознавая, что это не даст никаких результатов. Кое-как потом мне удается трясущейся рукой открыть входную дверь. Напоследок я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на распростертое посреди коридора тело Шарлотты, виднеющееся сквозь балюстраду второго этажа. Рука у нее вытянута в отчаянном жесте мольбы.

Единственное, чего она когда-либо хотела, – это чтобы ее спас прекрасный принц. К сожалению, ее принц оказался ядовитой змеей.

Дверь перед моим носом распахивается, и я с облегчением вздыхаю, ожидая увидеть лица полиции и врачей. Но передо мной стоит темноволосая женщина.

– О господи, Лорен! Слава богу, вы здесь!