Я по-прежнему не знал, в каком состоянии Ченс. Он лежал на боку, прикрыв руками ребра, с закрытыми глазами. По-прежнему ничего не говорил, но лицо у него выглядело лучше, чем я думал. Ну да, всё в крови, но ни одно из рассечений не было глубоким. Я более или менее привел его в порядок своей рубашкой.

– Гибс… – Это был не более чем шепот.

– Да, чувак. Я здесь.

– Вот ведь жопа… – Его глаза оставались закрытыми. Губы скривились.

– Чувак, ты что, улыбаешься?

– Не знаю. Так рожа болит, что сам не пойму.

– А почему ты улыбаешься?

– Набор инструментов у меня найти не вышло…

Это прозвучало полнейшей бессмыслицей. «Сотрясение, – опять подумал я. – Или шок».

Но тут он разжал кулак и показал мне нечто вроде ножниц, загнутых на концах, – какой-то хирургический зажим.

Голос Ченса звучал еле слышно.

– Это называется гемостат.

Он казался таким уверенным и спокойным, что я подумал: интересно, кто это из нас двоих в шоке?

– Да откуда ты вообще знаешь такие вещи?

Опять улыбка, тоже едва заметная.

– Видел раз в журнале. У санитаров во Вьетнаме…

– Господи, Ченс…

– Это гораздо лучше твоих пальцев.

43

43