Вадим дышал, но в сознание не приходил. Первая же бригада, прибывшая на место трагедии, увезла Жданова в больницу. Вскоре тихий переулок заполнился сотрудниками милиции и врачами «скорой помощи». Лузгин тоже, несмотря на многочисленные ранения, еще дышал.

Иван не стал дожидаться Мику с Жекой. После разговора с Парамоновым ему уже было на все наплевать. На все, кроме собственной безопасности. Он сел за руль своего «мерседеса» и даже не собирался выяснять, есть за ним сегодня «хвост» или нет.

— Все равно я их умою! — уверенно произнес он сквозь зубы. А слежки за Стацюрой сегодня как раз не было, потому что все бригады работали на Лузгина и Авдеева.

Иван поехал не домой, а на дачу. «Надо предупредить мать, чтобы молчала! Переночую в замке — они до него еще не скоро доберутся».

План Стацюры был до банального прост и мало чем отличался от вчерашнего плана Авдеева, но, в отличие от Авдеева, он не собирался больше устраивать никаких акций, а незаметно уйти со сцены, как незаметно ушел в девяносто первом, когда уехал к Мартыновой в Ростов. Впал в те дни в панику — коммунистов сбросили, как дальше жить, идиот! «Ты что, Ваня, с печки упал? — ухмыльнулась тогда она. — Или просто с жиру бесишься? С твоими-то деньгами плакаться? А в том, что Горбачев со своей коммунистической демократией обосрался, — не наша с тобой вина! С приличными деньгами можно при любом режиме устроить себе коммунизм». Она предложила ему остаться и поработать пару лет на нее, а то она устала разрываться между Ростовом и столицей. «Присмотришься, вникнешь, а уж потом открывай собственное дело. Держать не буду — наоборот, помогу». Два года он отпахал директором дочерней фирмы. Шоу-бизнес ему был не в новинку, но раньше, будучи еще секретарем райкома, он только вкладывал в него деньги и получал проценты. Ростов же его многому научил.

Вот и сейчас, как четыре года назад, он опять собирается драпать, и снова к ней. А куда же еще? Ведь деньги из Мексики придут или уже пришли на счет Геллы. Гелла! Дурацкая кличка, которая закрепилась за ней еще в райкоме. Тогда все повально увлекались «Мастером и Маргаритой». И вот как-то Данилин после очередной оперативки сказал: «Надька пугает народ не хуже, чем Гелла финдиректора Римского». С тех пор ее и стали так звать.

Он не позвонил, не предупредил Геллу о том, что приедет в Москву. Зачем пугать бабу раньше времени? Да и телефон уже могут прослушивать.

Въехав в просторные ворота дачи, он краем глаза заметил, что мать, собиравшая до этого клубнику, выпрямилась и с тревогой смотрит на него. «Совсем старухой стала», — подумал он.