– Что?

– Криминалисты подтвердили, что он был мертв до того, как его зарезали. – Джинни не сводила с нее глаз, окидывая взглядом с головы до ног, словно в ожидании, что она проколется.

Лайла заставила тело сохранять спокойствие. С застывшим выражением лица она мысленно вела обратный отсчет, пока не смогла шевельнуться, чтобы не выдать удивление.

Несмотря на сухость во рту, заставила себя сглотнуть.

– Кому нужно резать покойника?

– Не представляю, – Джинни прямо-таки сияла от удовольствия, что поставила ее в тупик и знает об этом. – В его крови и печени обнаружено высокое содержание газа.

– Не поняла. – Прекрасно поняла. Газ там по ее милости. Остальное должно было доделать оснащение машины для самоубийства, чтобы объяснить неблагоприятные результаты токсикологии.

– Убийство – зачастую акт нерациональный. Оно может быть неряшливым. Эмоциональным. Спонтанным или спланированным.

В глубине сознания прозвенел сигнал тревоги. Джинни может врать или играть с фактами. Все сказанное ею лишено логики, кроме оснований для убийства, и некоторые из них слишком близки к истине.

– Я словно на юрфак вернулась.

– Я хочу сказать, что ножом в Аарона вы, может, и не тыкали, но я все равно считаю, что убили его вы.

Лайле требовалось знать, привел ли к этой догадке здравый смысл, хорошее чутье или новая и пока не обнародованная улика. Противодействовать она может только одному из вариантов.

– Почему?

– Вот вы мне и скажите.

– Это ваша работа, а не моя.

На сей раз Джинни улыбнулась.

– Мне казалось, вы хотели бы знать, кто убил вашего мужа.

– Вы заблуждаетесь. – Потому что теперь она знает.

Его убила она.

* * *