Минут через пять после ухода Лайлы в кабинет наведался Пит. Джинни не была готова к разговору о протоколе или спорам о том, как бы она решила дело. Она все прокручивала в голове реакции Лайлы на фотографии и новости о фактической причине смерти Аарона.
Лайла наконец-то дрогнула. Едва уловимо, но Джинни заметила это. Часть новостей и некоторые из этих снимков шокировали ее. Расстроили ее налаженную игру. Надо узнать почему.
– Столкнулся тут с Лайлой… – Пит небрежно оперся о дверной косяк. – Это ничего, что она видела доску?
Джинни понимала, что он отнюдь не интересуется мнением более опытного офицера, а дает ей понять, что она облажалась. Но играть в игры не собиралась.
– Нет.
– Тогда… зачем приглашать ее внутрь? Чё-то не врубаюсь.
– Посмотри на это, – Джинни сняла с доски фотографию браслета Карен и более старого, предположительно принадлежавшего матери Аарона.
– Я провел проверку. Фотографий матери Аарона нет, как и родственников, чтобы спросить, так что я не мог его отследить вообще. Более новый браслет – производства компании, обслуживающей ювелирные магазины и магазины одежды. Они недорогие, и можно их найти практически везде. Это тупик.
Вовсе нет. Фрагменты начали складываться воедино самым чудовищным образом.
– Я не об этом. У нас есть другие снимки браслетов? – Можно взять пакеты из хранилища улик, но хватит и фотографий.
Выскользнув из комнаты, Пит через несколько минут вернулся с конвертом. Открыв его, высыпал снимки на стол и принялся перебирать, пока не нашел нужные фотографии.
– Что мы ищем?
Теперь Джинни увидела это. И как можно было это прозевать?
– Семнадцать.
– Верно, но родители Карен сказали, что ни разу не видели этого браслета. Я спросил двух подруг, и они заявили то же самое. Она никогда его не носила, и никто не помнит, чтобы он у нее был.
– Правильно. – Джинни взяла более четкие снимки старого браслета. С подвеской «А». – Что, если длинная царапина на обороте – на самом деле не царапина?
– Хотел бы я восхититься, но не могу угнаться за вашей мыслью.
Следователь положила снимки браслетов бок о бок, и правда стала очевидной.
– Что, если эта царапина – число один? Как номер один и номер семнадцать.
– Вы имеете в виду жертвы?