Еще одна доска – и можно пролезть.

Повторила процесс, на сей раз держась за забор, чтобы не упасть. Травмы для нее – непозволительная роскошь: здесь ее никто не услышит и не найдет.

Убрав две доски, она протиснулась в щель, чувствуя, как по спине струится пот, и вышла на небольшое расчищенное пространство позади хижины. Бросила взгляд на заднюю стену дома, потом на сарай. Под ложечкой засосало. Запахи и шум леса за забором напомнили ей походы вокруг озера Кейюга, прогулки по заповеднику с Райаном.

Лайла поглядела вверх, подставив лицо дождю и пытаясь отыскать клочок неба. Безуспешно. Сплетения ветвей и раскачивающиеся деревья.

Пыталась расслышать звуки лесных зверьков, копошащихся под кустами, но не услышала ничего. Только безмолвие. Участок будто окутал смертный саван. Она чувствовала напряжение, навалившееся со всех сторон. Горло перехватило, каждый вздох давался с трудом.

Хижину и сарай по периметру окружала желтая лента. Еще один периметр – вокруг ямы и груды земли возле нее. Раньше там лежало тело. Одна из могил девушек.

Желудок скрутило. Зажав рот рукой в перчатке, Лайла постаралась дышать через нос. Нельзя, чтобы ее тут стошнило. Не из-за улик. Из уважения. Она в долгу перед Джули, Ярой и Карен. Она должна довести это до конца. Пройти по их стопам.

Аарон убит и заслужил это. Напоминание ей не требовалось – эта разрытая могила говорила обо всем. Лайла понимала, что вряд ли она сумеет забыть это место. До самой смерти.

Она положила на крыльцо молоток и рюкзак. Карманным ножом разрезала ленту на двери, а затем, бросив последний взгляд на каменистую дорогу, ведущую к дому, и деревья, заглушавшие крики, ступила в хижину.

И утонула в тишине, захлебываясь спертым воздухом.

Занавески на окнах были отдернуты, и внутрь проникал свет. У дальней стены была устроена кухня.

Слева – дверь в спальню. Лайла видела край матраса, но, зная, что именно там нашли Карен, не могла заставить себя зайти внутрь.

Справа находилась зона отдыха с софой с обивкой из шотландки и оттоманкой. Такую же мебель ей доводилось видеть в бесчисленных охотничьих хижинах. Старая, долговечная. Потертая. Голые стены. Ничего личного.

Кроме кресла-качалки.

Оно стояло посреди комнаты, словно его перетащили внутрь. Лайла рассмотрела его, как поступила сегодня утром со стоявшим у нее на чердаке. Вот он. Резной значок на одном подлокотнике – кружок со вздыбившимся медведем, воздевшим передние лапы в воздух. Не совпадение. Тот же рисунок. Та же рука. В пару креслу, которое она убрала с глаз долой, когда встретила Аарона в Северной Каролине годы назад, но в лучшем состоянии. Его не прятали, позволив потихоньку гнить.