Наив но верила, что распознает опасность в толпе и сможет держаться подальше. Но на деле все оказалось наоборот. Он затерялся в толпе, заставив ее поверить.

– Видишь ли, папе нравилось охотиться. Животные для еды. Они были ради пользы. А другие охоты – на женщин – были для удовольствия. Он брал нас с собой на ферму в Пенсильвании с тех пор, как мне исполнилось лет восемь.

Одна мысль, что он таскал за собой мальчиков…

– Восемь?

– До сих пор помню. Рыбацкая ферма. Располагалась у озера, и школа время от времени арендовала ее для проведения мероприятий. – Он издал грубый смешок. – Поначалу я не понимал, что происходит. Куча мужчин и одна голая женщина. Ей давали фору и трогались. Сидели и ждали, прежде чем ринуться за ней. Вот тогда игра и начиналась.

На нее накатило головокружение, и Лайла с трудом с ним справилась. Надо оставаться на ногах и сосредоточиться.

– Ты шутишь.

– Эти мужики были больные на голову. Что они вытворяли, когда им удавалось поймать ту женщину… – Он покачал головой. – Блин, для меня это было чересчур. Охота мне нравилась, но в конце каждой охоты надо поступать по-человечески.

Лайле не хотелось, чтобы он произнес это слово, и потому она сделала это вместо него:

– Убить.

– Вот теперь ты ухватила. Раненое животное добивают.

– Джаред…

И тут он искренне улыбнулся.

– У Аарона была кишка тонка для этого. Ему нравилось путаться с девочками, заниматься с ними сексом. У него был пунктик насчет завоевания. Но тебе-то это известно, потому что ты была его величайшим трофеем.

Нельзя позволить рассудку зациклиться на этом.

Сунув руку в карман, она выудила перочинный нож и спрятала его в ладони.

– Это твоя хижина…

Взгляд Джареда метнулся к ее пальцам и снова к лицу.

– Ты начинаешь врубаться.