– Мне? Но ведь мы тогда даже не были знакомы.
– В этом и странность. Он сказал, что однажды я могу встретить мужчину, который станет мне очень близок, но мне будет трудно сблизиться с ним. Очень похоже на тебя, правда?
– Что он еще сказал? – спросил он с трепетом.
– Сказал, что, если тот мужчина действительно захочет быть со мной, я должна дать ему вот это. – Чжэн Цзя достала из сумки маленькую коробочку. – Последние несколько дней я носила ее с собой в ресторан, но уже начала беспокоиться, что у меня никогда не будет случая передать это тебе.
Мужчина взял коробочку; стало слышно, как он ее открывает.
– А еще он велел кое-что тебе передать на словах. В сущности, это почти то же самое, что ты только что мне сказал, – оживленно добавила она.
– Что именно? – тревожно уточнил он.
– Что это твоя судьба.
Мужчина поглядел вниз. Там была микрокассета. Пока он размышлял, что бы это могло быть, в ушах эхом отозвался сиплый голос: «Таков маховик твоей судьбы, запущенный восемнадцать лет назад».
* * *
Город Хайкоу, что на северной оконечности Хайнаня, широко известен в Китае как рай для пенсионеров. Чэнь Тяньцяо всегда были по нраву его умопомрачительные виды и теплынь, а потому вернуться сюда после двухнедельного заточения в Чэнду было для него сплошным удовольствием.
Сейчас он сидел на террасе своего любимого пляжного ресторанчика, в очередной раз празднуя свободу. Теплый морской бриз, гребешки, свежевыловленные крабы – ну чем не блаженство… Побаловать себя он любил. Философия Чэнь Тяньцяо вращалась вокруг еды, питья и женского пола. «Бери от всех по полной» – вот что, пожалуй, было его девизом по жизни. Превыше всего личные блага, а не какая-нибудь там нравственность или дружба.
Бо́льшая часть жизни была уже прожита таким образом, без всякой обузы в виде семьи или друзей. Это его не занимало. Единственное, что имело значение, – кошелек, а не чувства. Деньги позволяли ему доживать остаток лет в приморском раю, и он был вполне счастлив.
Поначалу те легавые, заявившись к нему в дом, изрядно его всполошили. Какое-то время он тревожился, не раздобыли ли они каким-то образом какой-нибудь компромат. Но в итоге ничего существенного ищейки на него повесить не смогли. Кишка оказалась тонка. И, выходя из участка в Чэнду, он напряг все силы, чтобы не запрокинуть голову и не разораться восторженно в небеса. Он знал, что выиграл; одержал победу над каждым человеком, с которым когда-либо имел дело, а в конце концов одержал верх и над законом.