Цуканов встретил Яшина новостями. Московские министры во главе с Сарычевым заказали билеты на московский рейс. А дружинники, сторонники парламента, кулаками прогнали боевиков Воротникова с телецентра, и те не решились стрелять. Теперь парламент контролирует эфир, а Носков по сути сам себя запер в Белом доме.

– Пора домой, – сказал Яшин, – ничего интересного уже не будет.

– Как знать, Андрей Васильевич, как знать, – весело отвечал Цуканов.

Глава 62

Глава 62

Максим Брагин страдал авиафобией, но раз в год, преодолевая животный страх и тошноту, летал вместе с Риткой и сыном в Куршевель, знаменитый зимний курорт на границе Франции и Швейцарии.

От аэропорта в Женеве до Куршевеля еще 140 километров. Это расстояние приходилось преодолевать на вертолете, от одного вида которого Брагина пробирала дрожь.

Но красоты Куршевеля искупали все страдания. Темно-синий воздух, голубоватый снег, тени огромных сосен, теплый желтый свет, льющийся из окон отелей и ресторанов, свистящий ход горных лыж …

Сюда слетались почти исключительно постоянные клиенты, которым заранее рассылались приглашения. В их число Брагин попал не сразу. В первый приезд он умудрился выставить у дверей своего шале охрану, а здесь это не принято. В довершение конфуза обнаружилось, что сынок разрисовал стены шале фломастером. Чтобы замять скандал, пришлось выложить кучу денег и в результате сократить срок пребывания. Номер стоил около 5,5 тысяч долларов в сутки. Это было дороговато даже для Брагина, бравшего с собой не меньше 100 тысяч “зеленых”.

Зато он мог на равных общаться с именитыми гостями. Здесь, в Куршевеле, было не принято во время знакомства называть свои должности. Лучшей рекомендацией был сам факт того, что человек сюда приглашен и может позволить себе немного посорить деньгами.

Особенно интересовали Брагина знакомства с российскими министрами и депутатами Госдумы. Фотографиями, где он стоял рядом с ними в обнимку, были увешаны все стены его кабинета в центральном офисе и комнаты в особняке. Каждый, кто видел эти снимки, проникался верой во всемогущество Максима Петровича.

Многие приезжали сюда с любовницами, но Брагин никогда этого не делал. Он до сих пор не был расписан с Риткой, отшучиваясь, что брак природой не предусмотрен. Но, несмотря на частые измены, был по-своему ей предан. В немалой степени этому способствовала способность Журавской выглядеть, как леди. Никому, кто знакомился с ней в Куршевеле, и в голову не приходило, что еще четыре года назад эта женщина с изящными чувственными ноздрями и шикарной копной черных волос участвовала в конкурсе красоты в женской колонии ЖХ-385/2.