– Где вы находили этих людей?

– Они все по бабам ходили. Был такой мутный мотель на шестнадцатом шоссе, там половину номеров снимали шлюхи для работы. Про него всем в округе было известно. Я знал и хозяина, и шлюх, у нас был договор. Мы их не трогаем, а взамен спокойно пользуемся одним номером. Когда Джеремайе нужны были новые шестерки, он посылал трудиться передком несовершеннолетнюю девочку. Я ему нашел красотку. Она безошибочно клиентов выбирала. Впечатлительных отцов семейства. Приводила клиента в номер, говорила: “Я еще несовершеннолетняя, учусь в школе, тебя это возбуждает?” Тот отвечал “да”, и она требовала от него всяких непристойностей. А я прятался где-нибудь в номере с камерой, обычно за занавеской. В подходящий момент выскакивал с криком: “Сюрприз!” – и наставлял на парня камеру. Вы себе не представляете, какие рожи у них были! Оборжаться можно. Очень мне это дело нравилось. Девице я приказывал выйти и смотрел на голого дрожащего урода. Сперва грозил котлету из него сделать, потом говорил, что мы можем договориться. Брал его штаны и доставал кошелек. Смотрел его кредитки, водительские права, фото жены и детей. Забирал все и объяснял: либо он работает на нас, либо я передаю запись его жене и начальству. Назначал им назавтра встречу в клубе. И все следующие дни они по утрам и вечерам видели, что я на посту у их дома. Парни были в ужасе. Бегали у нас как миленькие.

– Значит, у вас был список всей этой подвластной вам публики?

– Нет. Они считали, что все осталось у меня, но я быстро избавлялся от их бумажников. И камера всегда была без пленки, чтобы никто нас не обвинил. Джеремайя говорил, что главное – не оставлять улик. У меня была небольшая собственная сеть парней, которых я привлекал к делу по очереди, чтобы не вызвать подозрений. В общем, одно могу сказать точно: этот ваш Гордон никогда не имел дела с Джеремайей, ни прямо, ни косвенно.

* * *

В тот день репетиция шла из рук вон плохо. Элис сидела с похоронной физиономией, Дакота вообще походила на труп.

– Да что с вами такое? – вышел из себя Кирк Харви. – У нас премьера через четыре дня, а вы ползаете как сонные мухи. А ну, соберитесь! Иначе я новых актеров наберу!

Он хотел еще раз прогнать первую сцену, но у Дакоты не получалось.

– Что с тобой, Дакота? – спросил Харви.

– Не знаю, Кирк. Ничего не выходит.

Она разрыдалась. Вид у нее был мученический.

– Что за ад сегодня! – рявкнул Харви, перелистывая страницы пьесы. – Ладно, тогда начнем вторую сцену. Это твоя главная сцена, Шарлотта. Надеюсь, хоть ты в форме.