В ее глазах переливаются огоньки, как на рождественской елке, Александр улыбается.
– Тогда почему вы шепчете? – тихо осведомляется он.
Мадам Паоли прочищает горло.
– Да, извините, сама не понимаю…
– Итак, она
– Она ходила к психиатру.
– Это не означает, что она свихнулась, – замечает Гомес. – Знаете, куча народа ходит к психиатру.
– Знаю, да. Я и сама ходила.
Она снова зашептала. Он придвигает свое кресло поближе к ней, смягчает взгляд. Лучше подыграть ей в ожидании возвращения отца семейства.
– И почему же, мадам Паоли?
– Ну… мой муж изменил мне, вы понимаете…
Он готов был поспорить. Поспорить, что она выдаст ему что-то интимное в первые четверть часа беседы.
– Правда? Он что, тоже с ума сошел?
Она улыбается ему, чуть смущенная; ее щеки мило розовеют.
– Только сумасшедший может изменить такой женщине, как вы.
Мадам Паоли глупо хихикает:
– Как вы любезны!
– Вовсе нет, просто у меня глаза есть.
Она не ожидала, что все сработает так легко и быстро. И внезапно чувствует себя немного обескураженной таким поворотом событий.