Квентин, сидящий верхом на стуле. Опершись подбородком о спинку, он продолжает улыбаться.

– Ну что, порядок, ты снова с нами, приятель?

Гомес пытается всплыть на поверхность. Через несколько секунд понимает, что он у себя дома.

– Голова не слишком болит, надеюсь?

– Что такое?..

Его рот иссушенная пустыня, поросшая кактусами. Голова – дирижабль в свободном падении, уходящий в штопор. Жесткая посадка не за горами.

И у него неприятное ощущение, что он залпом высосал бутылку виски.

– Ты что, ничего не помнишь?

Гомес тоже сидит на стуле, руки в наручниках скованы за спиной. Он вспоминает, что получил удар, но помнится главным образом боль, потом падение.

Напротив него Варфоломей крутит в руках его «зиг-зауэр».

Несмотря на сумятицу в голове, майор осознает, что попал в сложное положение.

– Ты в полном дерьме, Алекс! – подтверждает Квентин. – Вообще-то, такое случается со слишком любопытными людьми. И с недостаточно хитрыми… Или и то и другое, как в твоем случае. Некоторые совмещают все разом, верно?

Гомес предпочитает пока что хранить молчание. Главное, восстановить силы. Раз уж он не умер, ему вдруг захотелось жить. Больше всего на свете.

Но сначала нужно полностью прийти в себя. Разогнать туман, заволакивающий его мозг.

Он пытается пошевелить пальцами, удается едва-едва. Он словно под воздействием мощного наркотика. Ему даже трудно сосредоточить взгляд на противнике.

– Ладно, поболтаем немного. Если ты, конечно, не возражаешь…

Коп издает болезненный стон.

– Отлично! – смеется медбрат. – Я знал, что ты открыт для дискуссии.

Он делает несколько шагов, держа полуавтоматический пистолет в руке.

– Если ты соберешься орать, я тебя заткну! – добавляет он, помахивая рулоном скотча. – Но я бы удивился, учитывая дозу, которую я тебе вкатил!