Так вот в чем дело. Этот ублюдок действительно накачал его наркотиком.

Квентин сует ему под нос шприц.

– Очень эффективное средство, чтобы превратить в послушного ягненка даже самого буйного. И знаешь что? Его молекула не оставляет в организме ни малейшего следа. А значит, если в ближайшие дни тебя нашинкуют, то ничего не найдут!

Варфоломей ликует, Гомес чувствует, как внутри шевелится страх. Конечно, из-за того, что он представил себя на нержавейке прозекторского стола. Его мозги с одной стороны, печень с другой.

Смерть вдруг предстала не такой уж романтической и привлекательной. Всего лишь отвратительной и грязной.

Кусок холодного мяса на лотке мясника.

– А поскольку медэксперты вечно завалены работой, думаю, вскроют тебя не раньше чем через пару суток. А как по-твоему, Алекс?

– По-моему, ты… ты…

Гомесу не удается связать и двух слов.

– Я кто? – веселится Квентин. – Гений? Я тебя за язык не тянул, приятель!

Коп изо всех сил старается сосредоточиться. Он должен вернуть себе ясность сознания и власть над телом. Он не желает, чтобы его прикончили без сопротивления. Не желает подыхать таким образом.

Таким жалким образом.

– Ублюдок, – удается ему выговорить.

– Давай повежливее, ладно?

– Это… убьет меня?

– Наркотик? Нет, не беспокойся! Укол только для того, чтобы ты вел себя смирно. Убью тебя я.

Александр закрывает глаза. Но все продолжает ходить ходуном. Только внутри его черепа, конечно. Потому что ему все труднее двигаться. Словно этот подонок закатал его в цемент, и тот твердеет на коже.

Ужас.

Надо держаться. Если этот наркотик не оставляет следов в организме, то и действует он очень ограниченное время.

Держаться как можно дольше.