Но у быка шансов нет, это общеизвестно.

Александр хотел бы воспользоваться положением. Его противник на полу, лучший момент, чтобы покончить с ним. Ударом ноги, ударом каблука. Ударом чего угодно.

Вот только Александр больше ничего не может. Атака лишила его последних сил.

Он тоже валится, пока Квентин с трудом поднимается.

– Вот дерьмо, – повторяет тот, прикладывая руку к груди. – Черт, ну и силища у тебя…

Варфоломей постепенно восстанавливает дыхание, продолжая разглядывать стоящего на коленях в полуметре от него копа, который цепляется за остатки сознания.

– Ты что вытворяешь, Алекс? Посмотри на это бардак! И что я теперь должен делать?.. Хорошая попытка, но с тем, что сейчас в твоих венах, у тебя не было шансов. За остальное не беспокойся, я разберусь. Они ни хрена не заметят.

Гомес не шевелится, снова пытаясь собрать силы.

Почему мускулы его не слушаются?

Он видит, как медбрат берется за шприц, наполняет его оставшейся во флаконе жидкостью.

Видит, как приближается смерть без малейшей возможности ускользнуть от нее.

Он старается встать, но мертвая хватка давит на его плечи, прижимая к полу в позе молящегося. Игла мягко входит в яремную вену.

Эффект мгновенный. Гомес складывает оружие.

Квентин хватает его под мышки и титаническим усилием тащит по ковру, чтобы прислонить к дивану. Потом берет «зиг-зауэр», ставит на боевой взвод.

– Пора заканчивать, приятель. Ты такой шум устроил, что придется ускорить темп. Жаль, я еще столько хотел тебе рассказать…

Он достает из сумки глушитель, навинчивает его на ствол.

Неподвижно сидя на полу, Александр плачет.

В жуткой тишине слезы бегут по его парализованному лицу.

Гомес плачет, думая о Хлое, которую его неминуемая смерть оставит без защиты.

Он плачет, думая о Софи, которую его неминуемая смерть отправит в забвение.