Он плачет, потому что так и не узнает, выйдет ли Пацан из комы.

Господи, сделай так, чтобы он очнулся…

В жуткой тишине Гомес плачет. Просто потому, что боится умирать.

Один, как собака.

Невозможно уговорить палача, потому что он даже не может говорить.

Квентин разглядывает его несколько мгновений. Без ненависти и без сочувствия. Пустым взглядом.

Потом расстегивает наручники, берет правую руку копа и вкладывает в нее оружие.

– Ты должен помочь мне. Сожалею, но это для твоих дружков из научного отдела. Если у тебя не будет следов пороха на руке, они что-то заподозрят.

Он заставляет Гомеса согнуть палец на спусковом крючке, подносит его руку к виску, туда, где уже налился синяк.

Майор похож на марионетку, Варфоломей дергает за ниточки.

Спектакль подходит к концу.

– А я вот готов поспорить, что она бросится под поезд, – шепчет с улыбкой медбрат.

Последним усилием Гомес пытается отвести голову от дула. Но Квентин крепко держит его за волосы.

– Счастливого пути, герой…

Глаза Александра отчаянно ищут портрет на стене.

Увидеть ее в последний раз. Уйти с ней.

Наконец Софи улыбается ему. В тот момент, когда его палец вопреки воле жмет на гашетку.

Глава 56

Глава 56

У нее впечатление, что этот день никогда не кончится.