Жестокое безразличие в ее голосе потрясло меня, и хотя я ненавидела Грейс, я знала: мы не можем просто взять и бросить ее.

— Надо хотя бы проверить ее затылок.

— С ней все в порядке.

Маккензи сказала это, как говорила большинство вещей — авторитетно, — но с Грейс ничего не было в порядке. Рано утром, когда мы вернулись, чтобы развязать ее, волосы на ее затылке были покрыты коркой запекшейся крови. Даже кора была в пятнах.

— Пойдем.

Маккензи не стала дожидаться ответа и зашагала по тропинке. Секундой позже за ней последовала Элиза. Потом Оливия. Потом Кортни. Потом Дестини.

Я была последней. У меня не было фонарика, но я не могла оторвать глаз от привязанной к дереву Грейс. Даже в темноте я видела, что ее глаза открыты.

Она смотрела на меня. Умоляла меня развязать ее. Не бросать ее одну в темноте.

— Эмили, быстрее! — прошептала Дестини.

Я повернулась и поспешила следом за подругами.

* * *

Теперь мы шли без фонарика. Я пока не хотела его включать. Рано.

Элиза шла чуть впереди нас по узкой тропинке. В руке у нее все еще был пистолет, но она опустила его. Мы шли уже почти пятнадцать минут — Элиза впереди, Кортни за ней, а я за Кортни. В лесу было тихо, если не считать стука капель воды, падающих с веток и листьев.

Элиза внезапно остановилась, и только подойдя к Кортни, я поняла причину. Впереди, сквозь деревья, был виден свет костра. Мы прибавили шагу и вскоре увидели, что по обе стороны от дерева, к которому почти пятнадцать лет назад мы привязали Грейс, стояли два зажженных факела.

Теперь Терри была привязана к тому же дереву.

55

55

Как когда-то Грейс Фармер, Терри удерживали на месте две веревки. Ее голова была опущена, а сама она стояла неподвижно. На секунду я подумала, что она мертва. Но затем, услышав наше приближение, она пошевелилась и приподняла голову. Увы, на глазах у нее была повязка, рот заклеен изолентой. Выкрикивая имя дочери, Кортни бросилась вперед. Она толкнула Элизу, чуть не сбив ее с ног, и выскочила на поляну.

Элиза посмотрела на меня, но я, не глядя на нее, тоже побежала. Кортни уже добежала до Терри и сорвала с ее глаз повязку. Она говорила ей, что все будет в порядке. Что теперь она в безопасности. Я улыбалась, чувствуя, как слезы счастья застилают мне глаза, как вдруг поняла — это ловушка — и остановилась.

Кто бы ни похитил Терри — без сомнения, тот же извращенный злоумышленник, который стоял за самоубийством Оливии и Дестини, — он привязал Терри к дереву не просто так: его цель заключалась в том, чтобы привести сюда нас троих.