Встаю, подхожу к плите, бросаю в огонь свидетельства о рождении, в том числе и ведьмино. Без имени отца Мышку не найти. Остается лишь надеяться, что в один прекрасный день Мышка придет и ко мне, как когда-то пришла к Эл.

Смотрю на мамино свидетельство, трогаю пальцем ее имя. Впервые вернувшись в этот дом, я чувствовала, что жизнь в Венис-Бич, такая надежная и безопасная, закончилась, стала похожа на глянцевую фотографию места, которое я посетила давным-давно. Она никогда не казалась мне настоящей – даже набережная с клоунами, предсказателями и художниками виделась как во сне. Я никогда в нее не верила, поэтому меня она не спасла.

Кладу мамино свидетельство в огонь и смотрю, как желтеют и обугливаются уголки, как оно исчезает. И думаю: «Теперь ты можешь уйти». Мама еще здесь, ведь за минувшие годы никто из нас так и не смог убежать из этого дома. Мы застыли в момент катастрофы, как тела, погребенные под вулканическим пеплом.

Достаю из кармана письмо Эл, перечитываю еще раз и бросаю в огонь вместе с Веселым Роджером. Они занимаются, и я вскрикиваю как ребенок – одновременно радостно и испуганно. В последний раз смотрю на голую стену в саду и надеюсь, что он знает: здесь больше не будет ни меня, ни Эл. Мы не вернемся никогда-никогда! Сердцем этого дома был вовсе не его Машинный отсек, а наша Зеркальная страна. Теперь ее больше нет.

Я тушу огонь, закрываю решетку, словно отключаю от жизнеобеспечения пациента, который давно умер. Дом погружается в могильную тишину. Я оставляю его с миром. Выйдя наружу, бросаю последний взгляд в полумрак – красный и золотой, черный и белый, – перед тем, как захлопнуть массивную красную дверь навсегда.

И пока она закрывается, мне чудится приглушенное возмущение колокольчиков, нетерпеливое содрогание проводов и жил внутри полых стен, шепот миров за дверями, в комодах, в шкафах, под неподвижными синими небесами и бирюзовыми водами океана.

Мне все равно.

И тогда я понимаю, почему вернулась, зачем пришла попрощаться.

Чтобы я больше не боялась летать!

Глава 33

Глава 33

Я покупаю два билета на самолет – себе и Эл. Пожалуй, это излишняя роскошь, которая вызовет косые взгляды, но какое мне до них дело! Билеты на поздний рейс в канун Рождества обходятся не слишком дорого, да и сестра умудрилась заработать на продаже своих картин гораздо больше, чем думали окружающие. Мы наконец отправляемся на Остров, и я не хочу, чтобы Эл летела в грузовом отсеке или на багажной полке, потому что во время перелета через океан ее место – рядом со мной, и больше нигде.