— Ты показала мне Паолу, и стало ясно, что ты читала роман. При этом ты была уверена, что автор именно я, хотя на правах, оставленных в полиции, стоит другое имя. Из этого следует, что мы виделись раньше, в «Бриатико». И еще веснушки.
— Я всегда знала, что ты не англичанин.
— Ладно, я не англичанин.
— А зачем ты вернулся в Траяно?
— Делаю вид, что пишу роман. Пытаюсь найти синерукого джамбля. Сегодня я раздобыл его текст, прочел пару страниц и буду читать дальше.
— И что ты станешь делать, когда найдешь его? — Ее глаза следили за вращением лопастей вентилятора, подвешенного здесь, должно быть, во времена королевства Обеих Сицилий.
— Ничего. Просто писательское любопытство. Или зависть. Я бы много отдал, чтобы написать такой дневник.
Сурьма размазалась, думал Маркус, разглядывая почтальоншу, румяна стерлись, весь итальянский грим остался на простынях. Ловко она меня разыграла, ловко и безжалостно. Виви не из тех женщин, что оставляют свое лицо в памяти, будто оттиск на восковой дощечке. Но я ее запомню.
— Джамбли водятся повсюду, — сказал он, выбираясь из постели и подходя к умывальнику, спрятанному за ширмой, — только их трудно разглядеть. Это новая порода людей, именно порода, а не поколение. Их всегда принимают за кого-то другого, и это их вполне устраивает.
— Меня бы тоже устроило. — Она зевнула и потянулась. — Полотенце слева от тебя, синее.
— Все, что я знаю об этом человеке, — это сетевой ник и несколько биографических крошек. Завтра посмотрим, куда эти крошки меня приведут.
— Крошки, ники. Детский лепет какой-то.
— Ты права. — Он плеснул себе в лицо холодной водой, растерся полотенцем и повесил его на ширму. — Дети бывают отвратительно жестоки, и джамбли тоже. Их послушать, так люди не погибают, они исчезают,
— Тишайше и вдруг.
— Вот именно. Слушай, мне пора. Если хочешь, утром можем позавтракать в «Колонне».
— Я подумаю. — Она смотрела в потолок, подложив руки под голову.
Маркус нашел свои джинсы, оделся, подошел к постели, наклонился над девушкой и поцеловал ее в лоб, прохладный, словно бок молочного кувшина.
— Одолжишь мне до завтра вашу телефонную книгу? Я намерен вычислить некоторые пересечения, для этого мне понадобятся карта, календарь и справочник «Вся Италия». А утром мы позавтракаем вместе, и я верну.
— Книгу одолжить не могу, — Она поежилась и натянула на себя простыню. — Это казенное имущество