Лицо Купа было призрачно-бледным, когда специалист по УЗИ смазывал мне живот гелем и прижимал к моей коже что-то похожее на микрофон. На экране компьютера клин помех начал трансформироваться в круглые шарики, которые перемещались и меняли форму.

– Ну вот, – сказал техник, отмечая графическими стрелками самый маленький кружок.

– Что ж, беременность не в маточной трубе, – сказал врач. – Увеличьте.

Техник увеличил участок. Это совсем не было похоже на ребенка, а напоминало белый зернистый завиток с черной точкой посередине. Я повернулась к врачу и технику, но они не произносили ни слова. Они всматривались в экран, во что-то, очевидно, очень плохое.

Техник еще немного поводил щупом по моему животу.

– А… – наконец сказал он.

Черная точка ритмично пульсировала.

– Это биение сердца, – пояснил врач.

– Это хорошо, правда? – Куп схватил меня за руку. – Значит, все нормально?

– Мы не знаем, отчего происходит выкидыш, доктор Купер, это случается примерно с третью беременностей на ранних сроках. Обычно это бывает из-за того, что эмбрион нежизнеспособен, так что это к лучшему. У вашей жены сохраняется сильное кровотечение. Все, что мы можем сейчас сделать, – отправить ее домой в надежде, что в следующие несколько часов ситуация изменится в лучшую сторону.

– Отправить домой? Вы просто хотите отправить ее домой?

– Да. Вам надо соблюдать постельный режим. Если кровотечение не прекратится к утру или спазмы усилятся, приезжайте назад.

Я уставилась на экран, в оцепенении глядя на маленький белый кружок.

– Но сердцебиение, – настаивал Куп. – Это позитивный знак.

– Да. К сожалению, кровотечение очень сильное.

Врач и техник вышли из комнаты. Куп опустился на стул перед диагностическим столом и положил ладонь мне на живот. Я накрыла его руку своей ладонью.

– Я не отпущу этого ребенка, – твердо сказала я.

А потом расплакалась.

Куп хотел отвезти меня к себе домой, но это было слишком далеко. Сара настояла, чтобы мы вернулись на ферму, где она могла бы присмотреть за мной.