С другой стороны, Арманский заверял его, что она – самый лучший его эксперт. Ее исчерпывающее досье на самого Микаэля, безусловно, свидетельствовало о том, что работать она умеет… Короче, самобытная девица, ничего не скажешь.

Лисбет Саландер сидела за компьютером и оценивала, какие впечатления у нее остались после встречи с Микаэлем Блумквистом. Никогда прежде за свою взрослую жизнь она не позволяла никому переступать порог своего дома без особого приглашения, а тех, кто все же удостоился такой чести, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Микаэль же ворвался в ее жизнь в качестве незваного гостя, а она даже не оказала ему должного сопротивления.

Так мало того – он еще и посмеялся над ней.

Обычно в таких случаях Лисбет снимала пистолет с предохранителя, пусть и мысленно. Но она не почувствовала с его стороны никакой угрозы или враждебности. У Блумквиста был повод устроить скандал или даже заявить на нее в полицию – ведь он догадался, что она взламывала его компьютер. А он даже это воспринял как шутку.

Они обменялись любезностями. Микаэль, казалось, сознательно не стал развивать эту тему, и она в конце концов не удержалась и начала сама:

– Ты сказал, что знаешь, как я действовала.

– Ты – хакер, и ты побывала в моем компьютере.

– А с чего ты это взял?

Лисбет не сомневалась в том, что не оставила никаких следов и что ее вторжение можно обнаружить только в том случае, если бы квалифицированный эксперт по безопасности сканировал жесткий диск в тот самый момент, когда она вторгалась в компьютер.

– Ты сама себя выдала.

Микаэль объяснил, что она процитировала вариант текста, который хранился исключительно в его компьютере, и больше нигде.

Лисбет Саландер долго сидела молча. А потом взглянула на него так, словно смотрит сквозь него.

– Но как ты это сделала? – спросил он.

– Это мой секрет… Ну и что ты со мной сделаешь?

Микаэль пожал плечами:

– А что я могу сделать? Возможно, мне следовало бы побеседовать с тобой об этике и морали и о том, как опасно рыться в чужой личной жизни…

– А разве журналисты не этим занимаются?

Блумквист кивнул:

– Да, конечно. Именно поэтому к журналистам приставили комиссию по этике, которая следит за моральными аспектами их деятельности. Если я пишу, например, о банковском аферисте, то не затрагиваю при этом его сексуальную жизнь. Или если женщина, которая подделывает чеки, лесбиянка или занимается сексом со своей собакой, я не пишу об этом. Даже самые отъявленные подонки имеют право на частную жизнь. Словом, лучше не влезать в частную жизнь и не высмеивать стиль жизни своих персонажей. Ты понимаешь, что я имею в виду?