«Ну, мать твою… – подумал он. – Я тебя все равно поймаю».

Когда Лисбет коснулась его руки, Микаэль вздрогнул, как от удара током, и взглянул на нее с такой ненавистью, что девушка невольно отступила. Она дала ему мыло и, ни слова не говоря, ушла обратно на кухню.

После душа Микаэль наложил на рану три куска пластыря. Потом пошел в спальню, надел чистые голубые джинсы и новую футболку и прихватил папку с распечатанными фотографиями.

– Оставайся здесь! – рявкнул он Лисбет.

Затем дошел до дома Сесилии Вангер и надавил на кнопку звонка. Звонил он минуты полторы, прежде чем ему открыли.

– Я не желаю с тобой встречаться, – сказала она.

Потом взглянула на его голову, на которой пластырь уже пропитался кровью.

– Что случилось?

– Впусти меня. Нам необходимо поговорить.

Сесилия не решалась:

– Нам не о чем разговаривать.

– Теперь нам есть о чем поговорить. И тебе придется выбирать: ты беседуешь со мною либо здесь, на ступеньках, либо на кухне.

Голос Микаэля звучал так решительно, что Сесилия сделала шаг в сторону и впустила его. Он прошел прямо к ее кухонному столу.

– Что с тобой случилось? – снова спросила она.

– Ты утверждаешь, что мои попытки разгадать тайну исчезновения Харриет Вангер являются для Хенрика совершенно бессмысленным занятием, формальной трудотерапией. Возможно. Но час назад кто-то попытался прострелить мне голову, а сегодня ночью на мое крыльцо подбросили расчлененный кошачий трупик.

Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но Микаэль оборвал ее:

– Сесилия, мне наплевать на твои отговорки и на то, что один мой вид приводит тебя в ярость. Я никогда больше не приближусь к тебе, и тебе нечего бояться, что я стану тебя тревожить или преследовать. В данный момент я больше всего хотел бы никогда и ничего не слышать ни о тебе, ни о ком-либо еще из семейства Вангеров. Но я хочу получить ответы на свои вопросы. И чем быстрее ты ответишь, тем скорее от меня избавишься.

– Что ты хочешь знать?

– Первое: где ты была час назад?

Лицо Сесилии потемнело.