Саландер резко поднялась.

– Лисбет, у тебя фотографическая память! – восхищенно воскликнул Микаэль. – Поэтому-то ты и читаешь страницы расследования за десять секунд.

Она отреагировала как метеор. Бросила свирепый взгляд на Микаэля, потом в ее глазах появилось отчаяние; внезапно она развернулась и побежала к калитке.

– Лисбет! – закричал ей вслед Микаэль.

Но Саландер уже мчалась по дороге.

Микаэль внес в дом компьютер Лисбет, включил сигнализацию, запер дверь и отправился ее искать. Через двадцать минут он нашел ее на одном из причалов лодочной гавани: она сидела, свесив ноги в воду, и курила сигарету. Когда она услышала его шаги, ее плечи немного напряглись. Блумквист остановился в двух метрах от нее.

– Я не знаю, что случилось, но я не хотел тебя сердить.

Она не ответила.

Микаэль подошел, сел рядом с ней и осторожно положил руку ей на плечо.

– Лисбет, будь добра, поговори со мной.

Она повернула голову и посмотрела на него:

– Не о чем даже говорить. Просто я фрик. Урод. Вот и всё.

– Если бы у меня была хотя бы наполовину такая прекрасная память, как у тебя, я был бы счастлив.

Она выкинула окурок в воду.

Микаэль довольно долго сидел молча.

«Что я могу сказать? Ты абсолютно нормальная девушка. Просто у тебя есть некоторые особенности. Почему ты себя недооцениваешь?»

– С первого мгновения, как я тебя увидел, я понял, что ты замечательная девушка, – наконец сказал он вслух. – И знаешь, что я тебе скажу? Мне уже давно никто так не нравился с первого же взгляда.

Из домика на другой стороне гавани выскочила ватага ребятишек и с шумом бросилась в воду. Эушен Норман, художник, с которым Микаэль еще не успел перекинуться даже словом, сидел в кресле перед своим домом, курил трубку и наблюдал за Микаэлем и Лисбет.

– Я очень хочу стать твоим другом, если ты, конечно, захочешь этого, – сказал Микаэль. – Но ты сама должна это решить. Я пойду домой и сварю кофе. Возвращайся, когда будешь в настроении.