– Мартин… Мне сообщили, что ночью он разбился на машине.

– Очень жаль, – сказала Лисбет Саландер и отпила кофе.

Дирк Фруде поднял взгляд и сначала посмотрел на нее с явным непониманием, но потом его зрачки расширились:

– Что?..

– Он попал в аварию. Печально.

– Вам известно, что произошло?

– Он направил машину прямо на грузовик. Решил покончить с собой. Пресса, стрессы и плачевное финансовое состояние – слишком много для одного человека. По крайней мере, я подозреваю, что массмедиа именно так преподнесут это событие.

Казалось, что самого Дирка Фруде сейчас разобьет паралич. Он быстро встал, прошел к спальне и открыл дверь.

– Дайте ему поспать, – строго сказала Лисбет.

Фруде взглянул на спящего Микаэля. Он разглядел синяки на лице и кровоподтеки на туловище, потом заметил багровую отметину на горле – след от удавки. Лисбет дотронулась до его руки и снова закрыла дверь. Фруде отступил и медленно опустился на диван.

Саландер поведала о том, что случилось ночью. Она подробно описала, как нашла Микаэля с удавкой на шее и директора концерна, стоявшего перед ним; и как выглядела «комната страха» Мартина Вангера. Потом она рассказала о том, что обнаружила накануне днем в архиве концерна, и о том, как установила связь отца Мартина с убийствами, по крайней мере, семи женщин.

Дирк Фруде ни разу не прервал ее. Когда она закончила, он несколько минут сидел молча, а потом тяжко выдохнул и медленно покачал головой.

– Что нам теперь делать?

– Ко мне это не имеет никакого отношения, – сказала Лисбет с безразличием.

– Но…

– Что до меня, то и ноги моей никогда не было в Хедестаде.

– Я не понимаю…

– Я ни при каких обстоятельствах не хочу фигурировать в полицейском протоколе. Я тут совершенно ни при чем. Если мое имя начнут упоминать в связи с этой историей, я стану отрицать, что была здесь, и не отвечу ни на один вопрос.

– Я не понимаю. – Дирк Фруде внимательно посмотрел на нее.