Борис Николаевич тут же высказал эти соображения Андрею Васильевичу.

— Что же, вы по-своему правы, — спокойно отозвался Андрей Васильевич. — Мы, действительно, вас привлекаем, а не приглашаем к сотрудничеству. Этого требует задание…

— В каком смысле?

— Давайте, я сначала попытаюсь вам объяснить, что мы имеем в виду, когда говорим о задании и той мере неопределенности, которую вы так точно подметили. Договорились?

— Хорошо.

— Вы сядьте, — велел Андрей Васильевич. — Информация, которую я вам сейчас сообщу, естественно, не предназначена для лишних ушей в частности и для ушей вообще. Хе-хе! — засмеялся он. — А ведь неплохой каламбурчик получился. Вы как насчет каламбурчика, Борис Николаевич?

И вновь Борису Николаевичу показалось, что все, что с ним здесь происходит, несерьезно. Что все это — театр абсурда, но не тот настоящий, где все серьезно, основательно и классически — если можно вообще так говорить об абсурде! — нет, это нечто другое, где все фальшивое, все понарошку, где каждое мгновение ждешь, что вот-вот явится некто (режиссер? Господь? кто?..), хлопнет властно в ладоши и скажет: «Закончили!»

— Что? — переспросил Борис Николаевич.

— Я говорю, вы меня слышите? — переспросил Андрей Васильевич.

— Извините. Задумался.

— Порой это вредно. А впрочем, оставим, так о чем это мы?..

— Кажется, об ушах, — напомнил Борис Николаевич.

— Конечно, об ушах! — бодро воскликнул Андрей Васильевич. — Все дело в том, что нам в самом деле неизвестно ваше предназначение, Борис Николаевич, — задушевно и даже как-то доверительно продолжил он. — Вы не думайте, я не кокетничаю и ничего не пытаюсь от вас скрыть. Дело в том, что никакого такого задания нет. Нет, и все!

— Как нет?

— А так! — Андрей Васильевич развел руками.

— Но позвольте!.. — начал закипать Борис Николаевич. — Вы вообще думаете, что вы говорите!..

— Очень хорошо! — неожиданно бесцеремонно перебил его Андрей Васильевич. — У вас те самые интонации, которые нам нужны. Замечательно!

А ведь они похожи, вдруг мелькнуло в голове у Бориса Николаевича. Точно, похожи! Как будто вылезли из одного инкубатора. И тот, что был в клубе «Пьерро», и высокий, который рассказывал Борису Николаевичу его прошлую жизнь, и этот странный Андрей Васильевич. Они все чем-то были неуловимо похожи. Может быть, вот этим «замечательно»?..

— Что с вами? — поинтересовался Андрей Васильевич.

— Ничего.