– Ясно.

– В то же время я воспринимаю ее как вполне здравого человека. Немного странного, это точно, но разумного в рамках своих собственных принципов. Она применила силу, потому что это было необходимо, а не из удовольствия. Чтобы убить, ей нужна весомая причина – скажем, если ей грозит страшная опасность.

Он снова задумался. Малин терпеливо наблюдала.

– Мне нечего сказать о ее опекуне. Я о нем ничего не знаю. Но даже вообразить себе не могу, чтобы она убила Дага и Мию. Я в это не верю.

Наступило молчание. Малин покосилась на часы и увидела, что уже половина десятого.

– Время позднее. Мне пора домой, – сказала она.

Микаэль кивнул.

– Мы просидели целый день. Завтра утром продолжим думать. Нет уж, посуду оставь, я все вымою.

В ночь на Пасхальное воскресенье Арманский не спал, прислушиваясь к посапыванию Ритвы. У него так и не появилось ясности в произошедшей драме. Тогда Драган встал, надел тапочки, халат и вышел в гостиную. Было прохладно; он положил несколько поленьев в камин, потом откупорил легкое пиво, сел и уставился в темноту на фарватер Фурусунда.

– Что же мне известно? – спросил он себя.

Драган Арманский мог с уверенностью утверждать, что Лисбет Саландер – человек необычный и непредсказуемый. В этом не было сомнений.

Он знал, что зимой 2003 года что-то случилось, ведь тогда она неожиданно прекратила на него работать и исчезла, на год отправившись в путешествие по свету. Он подозревал, что Блумквист имеет к этому какое-то отношение; но, оказывается, Микаэль тоже не знал, что случилось.

Вернувшись и навестив его, Лисбет утверждала, что не нуждается в деньгах, и Арманский истолковал в том смысле, что она перебьется еще некоторое время.

Весной она регулярно навещала Хольгера Пальмгрена, но с Блумквистом контакт не возобновила.

Она убила троих, двое из которых были, как видно, ей совершенно не знакомы.

«Что-то здесь не то. Совершенно нелогично», – думал он.

Арманский глотнул еще пива из горлышка бутылки и закурил сигарету. Его мучила совесть, что усугубляло его плохое настроение в выходные.

Во время посещения Бублански Драган без колебаний выдал тому всю возможную информацию для поимки Лисбет Саландер. Он не сомневался в том, что ее надо поймать, и чем быстрее, тем лучше. Но его мучала совесть, что он был о ней столь низкого мнения, что без рассуждений принял известие о ее вине. Арманский всегда был реалистом. Если к тебе является полиция и заявляет, что некто подозревается в убийстве, то с большой вероятностью так оно и есть. То есть Лисбет Саландер виновна. Но полиция не принимала во внимание, что Лисбет, может быть, считала себя вправе так поступить. Могли существовать смягчающие обстоятельства или хотя бы какое-то разумное объяснение ее взрыва. Задача полиции в том, чтобы поймать ее и доказать, что стреляла она, а не в том, чтобы копаться в ее душе и объяснять, почему она это сделала. Им-то было достаточно найти мало-мальски подходящий мотив убийства, а при отсутствии такового они будут готовы списать все на приступ безумия. Лисбет Саландер вроде Маттиаса Флинка[25]… Драган покачал головой.