– Отчет у меня по-прежнему есть, – сказала Соня Мудиг почти шепотом. – Я сняла копию для Курта Свенссона, но еще не успела ему передать, когда генеральный прокурор стал отбирать у нас копии.

– Если ты обнародуешь информацию об отчете, тебя не просто уволят, а обвинят в грубейшем должностном подлоге и в выдаче СМИ засекреченной информации.

Мудиг секунду сидела молча, разглядывая своего начальника.

– Соня, ты ничего не будешь предпринимать. Обещай мне.

Она сомневалась.

– Нет, Ян, обещать я не могу. Во всей этой истории есть что-то очень и очень подозрительное.

Бублански кивнул.

– Ты права. Но мы не знаем, какие у нас в данный момент враги и кто они.

Соня Мудиг склонила голову набок.

– А ты собираешься что-нибудь предпринять?

– А вот это я не намерен обсуждать с тобой. Просто положись на меня. Сейчас вечер пятницы. Устрой себе уикенд. Отправляйся домой и забудь вообще обо всем, о чем мы тут с тобой говорили.

В субботу, в половине второго дня, охранник Никлас Адамссон оторвался от учебника экономики – через три недели ему предстояло сдавать экзамен. Его отвлек шум вращающихся щеток тарахтящей тележки уборщика. «Наверное, это черномазый», – подумал охранник. Тот всегда вежливо здоровался, но отличался неконтактностью и не реагировал на шутки Никласа.

Охранник увидел, как тот достал бутылку «Аякса», пару раз побрызгал на стойку дежурного и потом начисто вытер тряпкой. Потом схватил швабру и несколько раз прошелся ею вокруг стойки в тех местах, куда не доставали щетки тележки. Никлас Адамссон снова уткнулся в книгу и продолжил чтение.

Через десять минут уборщик добрался и до самого Адамссона в самом конце коридора. Они кивнули друг другу. Охранник встал, чтобы уборщик мог обработать пол вокруг стула перед дверью палаты Лисбет Саландер. Никлас видел уборщика почти каждый раз, когда ему приходилось заступать на этот пост, но никак не мог запомнить его имя – какое-то типичное для арабов и им подобных. Адамссону и в голову не приходило проверять у него удостоверение. С одной стороны, в комнату заключенной черномазый не входит – там по утрам наводит порядок одна из уборщиц; а с другой – хромой уборщик едва ли мог представлять сколько-нибудь серьезную угрозу.

Покончив с делами в конце коридора, уборщик отпер дверь рядом с палатой Лисбет Саландер. Адамссон покосился на него, но и это нельзя было посчитать каким-либо отступлением от ежедневной рутины. В конце коридора располагался чулан, куда складывался инвентарь. В следующие пять минут уборщик опорожнил ведро, почистил щетки и заполнил тележку пластиковыми пакетами для мусорных корзин. Под конец он закатил тележку в чулан.