Эдклинт и Арманский обнаружили, что симпатизируют друг другу и могут сотрудничать. Кстати, впоследствии им еще многократно приходилось вместе выполнять какие-нибудь задания. Эдклинт высоко ценил профессиональную компетентность Драгана Арманского, и, когда тот пригласил его на ужин и попросил о личном доверительном разговоре, он с готовностью согласился встретиться. Хотя, конечно, никак не ожидал, что Арманский подложит ему на колени бомбу с горящим бикфордовым шнуром.

– Насколько я понял, ты утверждаешь, что Служба государственной безопасности занимается чисто криминальной деятельностью…

– Нет, – сказал Арманский. – Ты меня неправильно понял. Я утверждаю, что такой деятельностью занимаются только несколько сотрудников Службы государственной безопасности. Я ни на секунду не поверю в то, что подобные действия санкционированы руководством Службы безопасности или одобрены государственными структурами в какой-либо форме.

Эдклинт стал рассматривать фотографии Кристера Мальма – на них человек садился в машину с регистрационным номером, начинавшимся с букв КАБ.

– Драган, послушай! А это не розыгрыш?

– Мне бы очень хотелось, чтобы это было шуткой.

Эдклинт призадумался.

– И что же, по-твоему, черт возьми, я должен с этим делать?

На следующее утро Торстен Эдклинт сидел у себя в кабинете и задумчиво протирал очки. Он был седовласым мужчиной с большими ушами и волевым лицом. Хотя на какое-то мгновение его лицо могло бы показаться скорее растерянным, чем волевым. Ему почти не удалось поспать этой ночью, поскольку ему не давали покоя размышления о том, как ему поступить с полученной от Драгана Арманского информацией. И вот теперь он сидел у себя в рабочем кабинете, в Полицейском управлении на острове Кунгсхольмен и не знал, что делать.

Служба государственной безопасности являлась институтом, необходимость которого на словах признавали все партии Швеции (ну, почти все), но в то же время создавалось впечатление, что они ей не доверяют и плетут вокруг нее разные головокружительные интриги. Скандалов, конечно, было хоть отбавляй, особенно в леворадикальные семидесятые годы, когда кое-какие конституционные нарушения и вправду имели место. Но после пяти государственных проверок СЭПО, которые увенчались жесткой критикой, выросло новое поколение сотрудников.

Это были юные активисты новой школы, набранные из настоящих полицейских подразделений, занимавшихся экономическими преступлениями, связанными с торговлей оружием и крупными аферами, – полицейские, привыкшие расследовать реальные преступления, а не заниматься политическими фантазиями.