– Вот как…

– Экстрём потребует, чтобы процесс происходил за закрытыми дверьми, а это означает, что никому со стороны не дадут изучить и оценить доказательства против Саландер. Но есть кое-что и похуже… Поскольку прокурор изолировал Лисбет, она не сможет собрать материал, который поможет ей защититься от нападок.

– Но насколько я понимаю, этим должен заниматься ее адвокат.

– Лисбет, как вы наверняка уже успели заметить, очень своеобразная личность. У нее есть тайны, в которые я посвящен, но я не имею права посвящать в них Аннику. Только сама Лисбет может решить, захочет ли она обнародовать некоторые факты в суде и таким образом защитить себя.

– Ага.

– А чтобы иметь возможность принять решение, ей потребуется вот это.

Микаэль положил на столик принадлежащий Лисбет Саландер карманный персональный компьютер «Палм Тангстен Т3» и зарядное устройство.

– Это важнейшее оружие из арсенала Лисбет. Оно ей необходимо.

Андерс Юнассон посмотрел на карманный компьютер с подозрением.

– Но почему бы вам не передать это ее адвокату?

– Потому что только Лисбет знает, как раздобыть доказательный материал.

Андерс Юнассон долго сидел молча, не прикасаясь к компьютеру.

– Позвольте мне рассказать вам о докторе Петере Телеборьяне, – сказал Микаэль и извлек папку, где у него хранились самые важные материалы.

Они просидели еще более двух часов, беседуя почти шепотом.

Субботним вечером, в начале девятого Драган Арманский покинул офис «Милтон секьюрити» и дошел до синагоги прихода Сёдер, расположенной на Санкт-Польсгатан. Он позвонил, представился, и раввин впустил его внутрь.

– У меня здесь назначена встреча со знакомым, – сказал Арманский.

– Вам на второй этаж. Я провожу вас.

Раввин предложил Арманскому кипу, которую тот, хоть и сомневался, но все же надел. Он воспитывался в мусульманской семье, поэтому носить кипу и посещать синагогу не входило в число его каждодневных привычек. С кипой на голове он даже чувствовал себя не вполне комфортно.

Ян Бублански тоже был в кипе.