– Верно, – подтвердил Микаэль. – Он начал работать в СЭПО в пятидесятых годах и в шестидесятых стал начальником псевдоотдела, который назывался «Секция спецанализов». Именно он и курировал Залаченко.

Премьер-министр покачал головой.

– Вы знаете больше, чем следовало бы. Мне бы очень хотелось понять, как вы до всего этого докопались, но я не стану у вас спрашивать.

– В моем досье имеются кое-какие пробелы, – сказал Микаэль. – Я хочу их заполнить. Снабдите меня недостающей информацией, и я стану вашим союзником.

– Как премьер-министр, я не могу выдавать такую информацию. А Торстен Эдклинт подвергнет себя очень большому риску, если пойдет на это.

– Не говорите чепухи. Я знаю, чего хотите вы; вы знаете, чего хочу я. Если вы передадите мне информацию, я буду рассматривать вас как источники. То есть вы станете анонимами. Я намерен выложить в своем материале правду так, как ее понимаю я. Если вы причастны к этим делам, я так и напишу – и прослежу за тем, чтобы вас никогда больше снова не избрали. Но пока у меня нет никаких оснований так думать.

Премьер-министр взглянул на Эдклинта и кивнул. С точки зрения Микаэля, руководитель правительства только что совершил преступление, хотя и абстрактного свойства – он дал молчаливое согласие на то, чтобы Микаэлю раскрыли засекреченную информацию.

– Эту проблему можно решить довольно просто, – сказал Эдклинт. – Я возглавляю расследование и наделен полномочиями привлекать тех или иных сотрудников. Зачислить вас в штат нельзя, поскольку тогда вам придется подписать обязательство не разглашать сведения. Но я могу привлечь вас в качестве внешнего консультанта.

Жизнь Эрики Бергер теперь ограничивалась бесконечными совещаниями и круглосуточной работой. Пытаясь заменить скончавшегося главного редактора Хокана Морандера, она постоянно чувствовала, что ей не хватает ни знаний, ни подготовки.

Только в среду вечером, почти через две недели после того, как Микаэль Блумквист передал ей папку с досье Хенри Кортеса на председателя правления Магнуса Боргшё, Эрика выкроила время, чтобы вникнуть в эту проблему. А открыв папку, поняла: она не спешила, помимо всего прочего, еще и потому, что ей просто не хотелось браться за это дело. Эрика уже заранее знала, что, какое бы решение она ни приняла, катастрофы не избежать.

Домой, на виллу в пригороде Сальтшёбаден, она вернулась непривычно рано – около семи часов вечера. Отключила в холле сигнализацию и с удивлением отметила, что мужа, Грегера, нет дома. Только через некоторое время она вспомнила, что утром нежно поцеловала его, поскольку он уезжал в Париж читать лекции и собирался вернуться только к выходным. Кстати, Эрика отметила, что не имеет представления о том, кому он будет читать лекции и какие именно.