Перечитав новый текст, она кивнула в знак одобрения. Бюрократический тон придавал тексту такой сюрреалистический стиль, что он казался от начала и до конца плодом мрачной фантазии.

История звучала на сто процентов неправдоподобно.

Этого-то и добивалась Саландер.

Тут Лисбет услышала бряцание связки ключей. Она немедленно выключила компьютер и поместила его в нишу за прикроватной тумбочкой. Вошла Анника Джаннини, и Лисбет нахмурила брови. Уже начало десятого вечера, и обычно Джаннини так поздно не появлялась.

– Привет, Лисбет!

– Привет!

– Как ты себя чувствуешь?

– Я еще не готова.

Анника вздохнула.

– Лисбет… Суд назначили на тринадцатое июля.

– Нормально.

– Нет, это ненормально. Время уходит, а ты по-прежнему мне не доверяешь. Я начинаю бояться, что совершила колоссальную ошибку, согласившись быть твоим адвокатом. Чтобы у нас появился хотя бы малейший шанс, ты должна мне доверять. Мы должны понимать и доверять друг другу.

Лисбет посмотрела на Аннику Джаннини долгим изучающим взглядом. Под конец откинулась на подушку и уставилась в потолок.

– Я знаю, что нам надо делать, – сказала она. – Я изучила план Микаэля, и он прав.

– Я в этом не уверена, – ответила Анника.

– А я уверена.

– Полиция снова намерена тебя допросить – это некий Ханс Фасте из Стокгольма.

– Пусть допрашивает. Я не скажу ему ни слова.

– Тебе придется давать объяснения.

Лисбет пристально посмотрела на Аннику Джаннини.