– Повторяю. Полиции мы не скажем ни слова. Когда мы явимся на этот суд, у прокурора не найдется никаких показаний против нас. У них будет только моя объяснительная записка, которую я сейчас составляю, и многие фрагменты которой покажутся им невероятными. А получат они ее всего за несколько дней до суда.

– И когда же ты собираешься взяться за перо и начать писать свои мемуары?

– Ты получишь их через несколько дней. Но к прокурору они должны попасть только непосредственно перед судом.

Лицо Анники Джаннини выражало сомнение.

Лисбет усмехнулась.

– Ты твердишь о доверии. А я могу тебе довериться?

– Разумеется.

– О’кей. Тогда не могла бы ты тайком пронести мне карманный компьютер, чтобы я могла общаться с людьми по Интернету?

– Нет. Конечно, нет. Если об этом кто-нибудь пронюхает, меня привлекут к судебной ответственности и лишат лицензии адвоката.

– А если такой компьютер принесет мне кто-нибудь другой, ты заявишь в полицию?

Анника удивленно подняла брови.

– Если я об этом не узнаю…

– А если узнаешь? Что ты сделаешь?

Анника надолго задумалась.

– Закрою на это глаза. И что дальше?

– Этот гипотетический компьютер вскоре пришлет тебе гипотетический мейл. Когда ты его прочтешь, я хочу, чтобы ты снова ко мне пришла.

– Лисбет…

– Подожди. Дело обстоит так. Прокурор играет краплеными картами. Я в любом случае оказалась в проигрыше, а цель суда – упечь меня в закрытую психиатрическую лечебницу.

– Я знаю.

– Чтобы выжить, я должна бороться, и мне приходится нарушать правила игры.