– Надо было отстрелить тебе башку, – равнодушно проговорила Лисбет Саландер. – Какого черта ты здесь делаешь? Я думала, что ты еще несколько месяцев назад убрался за границу.

Он только улыбнулся.

Если б Рональд Нидерман и попытался ответить на вопрос Лисбет Саландер о том, что он делает на этом ветхом кирпичном заводе, у него наверняка ничего не получилось бы. Объяснить это он не смог бы даже самому себе.

Он покидал Госсебергу с чувством надежды, рассчитывая на то, что Залаченко мертв и фирма перейдет к нему. Он считал себя непревзойденным организатором.

Рональд сменил машину в Алингсосе, затолкал перепуганную медсестру Аниту Касперссон в багажник и поехал в сторону Буроса. У него не было никакого плана, и он импровизировал на ходу. Его нисколько не волновала судьба Аниты Касперссон. Ему было безразлично, останется она в живых или умрет. Но от лишнего и опасного свидетеля необходимо избавиться, считал он. На окраине Буроса Нидерман вдруг решил, что поступит с ней иначе.

Он отправился в сторону к югу и нашел пустынный лесной массив неподалеку от местечка Сеглора. Здесь он привязал медсестру в каком-то сарае и бросил. Он рассчитывал на то, что она через несколько часов сможет вырваться и направит полицию в сторону юга. Если же она не сможет освободиться, а умрет от голода или от холода, это уже не его забота.

На самом же деле Рональд Нидерман вернулся в Бурос и направился на восток, в сторону Стокгольма. Он поехал прямо в «Свавельшё МК», но не стал показываться в помещении клуба. Ведь, как ни досадно, Магге Лундин сидел за решеткой. Нидерман отправился к клубному приставу Хансу-Оке Валтари домой и потребовал, чтобы тот помог ему и нашел ему укрытие. Валтари все устроил – он отправил его к Виктору Йоранссону, кассиру и финансовому директору клуба. Там Рональд, правда, задержался только на несколько часов.

Нидерман в целом никаких материальных затруднений не испытывал. Конечно, он оставил почти 200 000 крон в Госсеберге, но у него имелся доступ к значительно более крупным суммам, размещенным в фондах за границей. Проблема заключалась лишь в том, что он нуждался в наличных средствах. Йоранссон отвечал за деньги «Свавельшё МК», и Нидерман решил, что ему подворачивается удобный случай. Он легко убедил Йоранссона показать ему спрятанный в хлеву сейф и прихватил примерно 800 000 крон наличными.

В доме присутствовала еще и женщина, но что именно он с нею сделал, Нидерман точно не помнил.

У Йоранссона он прихватил также автомобиль, который еще не успел «засветиться» в полиции, и направился на север, с целью сесть на один из таллинских паромов, отправлявшихся из Каппельшера.