– Так нельзя, вы же понимаете? Это… это получается, что машина не ваша… или, как это можно объяснить?.. – Инспектор был настолько растерян, что не знал, как поступить.

– Десять тысяч, – выпалил Гордон.

– Что вы говорите?

– Хотите, я дам вам десять тысяч рублей?

– Это взятка… Что вы? Так нельзя! О чем вы таком говорите? Я первую неделю работаю, а вы… – К лейтенанту постепенно возвращалось самообладание.

– Пятнадцать тысяч, молодой человек, возьмите, пожалуйста, возьмите двадцать…

– Слава? – испуганно поговорила Мария.

Кортнев напряженно смотрел в окно.

– Прекратите сейчас же! – воскликнул инспектор.

Петр Ильич лихорадочно шарил по карманам, извлекая купюры одну за другой.

– Да прекратите же! – повторил инспектор. – Я вынужден сообщить, понимаете, я вынужден задержать вас и сообщить… – инспектор снял с пояса рацию.

– Подождите, молодой человек, не торопитесь, прошу вас, не надо сообщать. Понимаете, мы в таком положении…

– Что вы такое говорите? – искренне удивился инспектор.

Вдруг что-то будто осенило Гордона.

– Стойте, подождите, у меня еще есть, есть еще! – снова воскликнул он и бросился к машине.

– Вы не в себе! Не усложняйте положение, – снова строгим голосом произнес инспектор, держа перед собой рацию и намереваясь ее использовать.

– Не нужно! – крикнул Гордон. Он стоял перед инспектором, держа в руках пистолет.

– Вы что? – недоуменно произнес лейтенант.

– Я прошу вас, вы очень хороший, вы совсем мальчик, прошу вас, не надо. – Гордон готов был упасть перед инспектором на колени.

– Петр Ильич, успокойтесь, опустите оружие. Лейтенант, уберите рацию, сейчас же. Уберите! – кричал Вячеслав, выскочивший из автомобиля.