– А вы вернитесь обратно! – прикрикнул инспектор на Кортнева.

– Мы договоримся, лейтенант, договоримся, – Кортнев поднял руки. – Уберите рацию, уберите, пожалуйста.

– Умоляю вас, молодой человек. – Пистолет дрожал в руке Гордона, на его глазах выступили слезы. – Не нужно, вы все испортите…

– Да что вы такое говорите? – не унимался инспектор, кидая взгляд то на Кортнева, та на Гордона. – Что вы?..

У Петра Ильича начала кружиться голова. Хаос воцарился вокруг него. Он продолжал уговаривать инспектора послушать его, Вячеслав просил его опустить пистолет, а инспектора убрать рацию, инспектор озираясь, держал рацию на изготовке, повторяя одно и тоже: «Что вы такое…»

– Не стоит молодой человек, – умолял Гордон.

– Так, довольно! – воскликнул инспектор.

– Прошу, прошу. – Гордон стал приближаться к нему.

– Не подходите близко! – кричал инспектор.

– Петр Ильич, уйдите, вернитесь в машину! – выходя из себя, выкрикнул Кортнев.

– Я вас умоляю, не портьте… – не слушая, говорил Гордон.

– Не подходить! Не…

Раздался выстрел. Вслед за ним послышался крик Марии. Гордон выронил из рук пистолет и отшатнулся назад. Инспектор удивленно посмотрел на него, опустил голову, медленно приложил руку, из которой выскользнула рация, к животу и опустился на колени. Сквозь его пальцы сочилась кровь.

– Мама, – жалобно простонал он и упал на колени.

– Вашу мать, – прохрипел Кортнев, обхватив руками голову, и присел на корточки. – Вашу мать!

Гордон бросился к инспектору.

– Молодой человек, простите, простите… Я случайно, я не хотел… Я случайно. Вы как? Как вы? – Из глаз его текли слезы. – Надо что-то сделать! – крикнул он.

Мария выскочила из автомобиля и бросилась к Петру Ильичу.

– Нужно остановить кровь, поверните его! – кричала она.

– Мама, – стонал инспектор.