– Я укутаю тебя всем, что только у нас есть. Повезло, что теплой одеждой запаслись, и одеялами. Места, черт бы их побрал, много занимают, но очень оказались кстати. Спасибо, тебе, майор. Настоящий пограничник.

– Где Ислам? – спросила Оксана.

– Как? Только тут был. – Андрей осмотрелся, после наклонился к Оксане и прошептал: – У нашего джигита активно башню сносит.

– Шайтаны? – шепотом спросила Оксана.

Андрей кивнул.

– Ислам! – крикнул он. – Ужин готов!

Во время ужина, Андрей все пытался заговорить с Исламом, но никак не мог найти, с чего начать.

– Светает часа в четыре, в пять. Так что, Ислам, можешь, если так хочешь, до рассвета посидеть у костра, а утром поспишь, сколько захочешь. Ну, ночью ты наш сон постережешь, а потом уже… ну, ты…

– Ты мне не веришь, друг, – бросил Ислам.

– Ты о чем?

– О том, что я видел в яме. О том, что жду своего шайтана, моего дядю, который всю мою жизнь держал меня в яме и приказывал привязывать к столбу и избивать, который издевался и унижал меня. И который, став шайтаном там, во тьме, удерживает меня на цепи.

– Ислам… – начала Оксана.

– Я должен сразиться с ним, я должен его победить! Только так я избавлюсь от цепи, от ямы, от столба! Только сразившись с ним, только победив его, я смогу вернуться и сказать всем, что я больше не раб!

– Ты не раб, Ислам! – возразил Андрей.

– Нет, то, что я вырвался из аула, вы меня вырвали и увезли оттуда, то, что мы убили всех негодяев, тех, что меня угнетали, еще не значит, что я перестал быть рабом. Я… это у меня еще здесь. – Ислам ударил себя в грудь. – Я должен изгнать его оттуда. Сделать я это могу, только убив своего шайтана.

– Ислам, мы… – начала Оксана.

– Это мой черный пес, – грустно улыбнувшись, произнес Ислам. – Ложитесь спать. Я буду на страже.

Андрей извлек из рюкзака автомат.

– Господи, пора от этого избавляться, – заметил он, – такая тяжесть. Это, если медведь заглянет. Вообще, я слышал, что к трассам звери не любят близко подходить, но, это тайга, как говорил Степан.

– Я не упущу его, – твердо произнес Ислам.