Нет, она больше не может. Пора домой.
– Пожалуйста, – захныкал он, когда она дошла до двери. – Я не хотел кричать, Господи, прости меня за это, но ты должна пройти этот путь, ты – вестник.
Суннива развернулась и посмотрела на него. Он смотрел на нее умоляющим взглядом, сложив перед собой руки.
– Пожалуйста.
– В чем дело? – вздохнула Суннива.
– Большое спасибо, – сказал старик, увидев, как она ставит поднос на столик у двери и подходит к его кровати. – Мы оба тебя благодарим, Бог и я. Вестник.
Он поднял руки к небу и что-то забормотал.
– Почему я вестник, Турвальд? И что я должна передать? И кому?
Приходской священник улыбнулся ей.
– Сначала я этого не понял, но потом узнал, кто ты.
– Кто я? Но Турвальд, вы знаете, кто я, мы давно знакомы.
– О, нет, нет, – сказал старик, покашляв. – Только когда я услышал разговоры сестер.
– Что это значит?
– О, ну, ты знаешь, она шепчутся и шушукаются, когда меняют мне постельное белье. Они думают, у Турвальда нет ушей, знаешь, они думают, что он вообще не человек, он просто умрет, нет, он же не поймет, что мы говорим о Сунниве.
– Что? – сказала сбитая с толку Суннива. – Что они говорили обо мне?
Вдруг ей стало интересно, что хочет сказать старик, она даже почти забыла о своей усталости.
– И тогда я понял, что ты вестник, – радостно сказал священник, на секунду погрузившись в свои мысли.
– Что они говорили обо мне? – повторила Суннива, возвращая его к реальности.