Путь назад мне, похоже, предстоял долгий. Я с трудом удерживал равновесие. Шатаясь, я брел вверх и вниз по склонам. Несколько раз я упал. В левом ухе звенело, а в одном глазу стоял туман. Это было нехорошо. Совсем нехорошо.

Я уже почти дошел до ворот старой шахты, когда земля содрогнулась от последнего толчка. Остановившись, я оглянулся назад. В угольное небо поднимался черный дым.

Моего лица что-то коснулось. Что-то, похожее на снежинку. Но через мгновение я осознал, что оно было черным, а не белым. Угольная зола. Постояв секунду или две, я дал ее хлопьям упасть на землю.

А затем я сел. Неосознанно. Мои ноги просто подкосились, словно перестав слушаться мозга. Отключившись от него. И, быть может, это было к лучшему. Я устал. Мой левый глаз застилала красная пелена. В голову пришла мысль, что я могу больше не проснуться. Но мне было все равно.

Я лег на каменистую землю и стал глядеть в небо. Однако мне казалось, что я гляжу вниз, в глубокую черную бездну. Темнота манила меня.

Кто-то взял меня за руку…

37

37

Две недели спустя

– Я не слишком-то хороша в том, что касается эмоциональных прощаний.

– Как и я.

– Обнимемся?

– А тебе хочется?

Бет взглянула на меня.

– Не особо.

– Как и мне.

– Знаешь, что люди говорят об объятиях? – спросила она.