— Ты, сволочь, держись подальше от меня, для тебя же будет лучше.

— Я постараюсь держаться от вас как можно дальше, синьор Меззано.

— Не называй меня сводником!

— Я буду называть вас так, как мне захочется, а что касается того, что для меня лучше, я сам решу. А сейчас fila! Capisce?[7]

Милош Варак наблюдал, как неохотно его информатор двигался по песку в молчаливой ярости. Наконец mezzano[8] скрылся в лабиринте пляжных тропинок, ведущих к отелю. Чех позволил своему мозгу начать работать: она пришла на корабль около года назад; он — щедрый вкладчик; Випер и шага без нее не делает. Именно тринадцать месяцев назад Инвер Брасс начал искать нового вице-президента Соединенных Штатов и изучать возможности инвесторов президента — людей, которые намеревались править страной.

Уже было более четырех часов утра, а Калехла не прекращала работу. Она продолжала наседать на Эвана, сменяя кассеты на магнитофоне, снова и снова повторяя имена, требуя, чтобы он описывал в деталях абсолютно все, что узнавал и что хоть чуть-чуть помнил. Компьютерная распечатка из кабинета Митчела Пэйтона в Центральном разведывательном управлении включала сто двадцать семь отобранных имен и соответственно сведения об их профессиях, женитьбах, разводах, смерти и прочее. В каждом случае имеющийся в списке индивидуум или провел значительное время с Кендриком, или был свидетелем его напряженной деятельности и мог предположительно способствовать его научным или политическим решениям.

— Где, черт побери, он откопал этих людей? — спросил Эван, меряя шагами кабинет. — Клянусь, я не помню и половины из них, а воспоминания о большей части второй половины расплывчаты. Это, конечно, не касается старых друзей, которых я никогда не забуду, но ни один из них не может быть даже отдаленно связан с тем, что происходит сейчас. Боже правый, у меня было три соседа по комнате в колледже, два в аспирантуре, шестеро делили со мной квартиру в Детройте, когда я работал там на паршивой должности. Позже были еще, по крайней мере, дюжины две людей, которых я безуспешно пытался поднять на ноги; все они происходили со Среднего Востока, и некоторые из них включены в этот список — почему, я не знаю, но я знаю, что их жизнь проходила в предместьях с зелеными лужайками, в деревенских клубах и колледжах, учебу в которых они с трудом могут позволить для своих детей. Сейчас они не имеют ко мне никакого отношения.

— Тогда давай еще раз пройдемся по группе Кендрика…

— Группы Кендрика нет, — сердито перебил Эван. — Они были или убиты, или замурованы в бетон… Менни и я — это все, что осталось, и ты это знаешь.