— И ты замешан в чем-то подобном?

— Тогда я не знал, что это «что-то подобное». Я был намного моложе и находился под впечатлением того, что они хотят зарегистрировать нас как часть своей структуры… А еще большее впечатление на меня произвели деньги, которые они положили на наш счет в банке Цюриха. Но вот как-то Менни сказал мне: «Давай попробуем взять немного, просто для смеха». Он точно знал, что будет: мы не смогли получить даже двух франков. Подписавшие «Морские инвестиции» контролировали все изъятия, все ассигнования.

— Бутафорская структура, а вы в роли декорации.

— Вот именно.

— Как вас в это вовлекли?

— Мы были в Эр-Рияде, когда Монтре удалось надуть меня.

— Ардис Монтре. Ардис… Странное имя для мужчины.

— Потому что это не мужчина.

— Женщина?

— Да уж не особь среднего рода.

— Если принять во внимание присущий тебе скептицизм, она, вероятно, была очень убедительной.

— Да, она хорошо владела словом. А еще эта дама хотела снять нам головы, когда мы вышли из организации: она уверяла, что мы стоили им миллионов. Уэйнграсс резонно спросил ее, чьих миллионов.

— Может быть, нам нужно…

— Пропусти ее, — твердо заявил Эван. — Она вышла замуж за английского банкира и живет в Лондоне. Она ушла от дел.

— Откуда ты знаешь?

Несколько смутившись, Кендрик ответил быстро и спокойно:

— Она звонила мне пару раз… между прочим, чтобы извиниться. Пропусти это.

— Конечно, — Калехла перешла к следующей фирме на распечатке. Читая ее название, она написала напротив «Морских инвестиций, лтд.»: «Проверить».

Ардис Монтре Фрэзьер-Пайк Ванфландерен, урожденная Ардисольда Войак в Питсбурге, штат Пенсильвания, вошла в мраморное фойе номера люкс в отеле «Вестлэйк» в Сан-Диего. Она бросила свою соболью накидку на спинку обитого велюром кресла и громко позвала: