— Четверо! — послышался громкий голос за окнами. — Я насчитал четверых.

— Один прорвался внутрь, — заорал в ответ другой голос.

— Подходи и стреляй во все, что только шевелится, черт побери! Дьявол, я не желаю, чтобы ты попал в кого-нибудь из наших! Но я также не желаю, чтобы кто-нибудь из этих подонков вышел отсюда живым. Ты меня понял?

— Понял.

— Он мертв! — закричал Эван, напрягая голос. — Но здесь еще один, здесь раненый. Он жив, но тяжело ранен и он один из наших.

— Конгрессмен? Это вы, мистер Кендрик?

— Это я, и я никогда в жизни больше не желаю слышать этот титул.

Телефон снова начал звонить. Эван встал и устало поплелся к обугленному сосновому столу. Неожиданно он заметил, что в комнату, неуверенно потоптавшись на пороге, заходит та самая медсестра, которая спасла ему жизнь.

— Не заходите сюда, — сказал он. — Я не хочу, чтобы вы сюда заходили.

— Я слышала, как вы говорили, что здесь есть кто-то раненый, сэр. Меня ведь для этого и учили.

Телефон продолжал звонить.

— Хм, да. Но лучше бы вам все это не видеть.

— Я ведь не вчера родилась, конгрессмен. Я три срока отслужила в Наме.

— Но они были вашими подругами!

— Да, и многие, многие другие тоже были, — проговорила медсестра, голос ее был ровен и невыразителен. — Это Менни?

— Да.

Телефон продолжал звонить.

— После того как поговорите, пожалуйста, позвоните доктору Лайонзу, сэр.

Кендрик взял трубку:

— Да?