– Но не знает моего имени!

– Пока. По крайней мере, так мне кажется.

– Я там была только с тобой, Тани. И ни с кем не разговаривала. Там никто меня не знает. Ты кому-нибудь называл мое имя?

Тани покачал головой.

– Что происходит? – спросила Завади.

– Мой отец ищет Сими на рынке на Ридли-роуд. У него там две лавки. Это звонила наша знакомая. Ее напарница оставила ей записку, что отец ходил по рынку и всех расспрашивал. Сими с ними дружит. Они держат парикмахерскую.

– Тебе звонила одна из них?

– Да. Тиомбе. Она только что вернулась из Вулверхэмптона. Как только мой отец начал расспрашивать продавцов на рынке, ее напарница позвонила ей, чтобы та передала мне сообщение. – Он повернулся к Софи. – Мы не можем… мы с Симисолой… не можем вернуться к тебе домой, Соф. Если он узнает твое имя, то придет туда, и это будет совсем плохо.

– В мой кабинет, пожалуйста, – сказала Завади. – Мы с этим разберемся. Вы в безопасности, пока никто не знает, что вы поехали сюда.

Она провела всех троих в кабинет и без лишних церемоний закрыла дверь. Нарисса и Дебора остались в коридоре.

– Что обычно происходит дальше? – спросила Дебора.

– То же, что и с Болу. Она попытается найти надежное убежище и для нее, и для него.

– А потом?

– Как только дети будут в безопасности, свяжется с их отцом. Похоже, с ним придется нелегко. Поэтому, если ей придется говорить с ним лично, я надеюсь, она не отступит от заведенного порядка и возьмет с собой социального работника. С большими кулаками. Или с крикетной битой и желанием ее применить.

Мазерс-сквер Нижний Клэптон Северо-восток Лондона

Линли нашел Пьетру Финни на улице – она катила коляску с дочерью по тротуару между рядами машин на стоянке и чугунной оградой перед полукругом домов на Мазерс-сквер. Он заметил ее сразу же, как только вылез из своей «Хили Элиотт». В руке Томас держал конверт из коричневой бумаги, в котором лежали фотографии. Женщина была в дальнем конце эллипса, где на фасаде крайнего здания висела большая латунная табличка. Похоже, она читала вслух книгу, пристроенную сверху инвалидной коляски. Его Пьетра не видела.

Пока Линли шел к ней, она положила книгу на колени дочери и повернула кресло, собираясь спустить его с тротуара на дорогу. Кресло было тяжелым, и Томас окликнул ее и ускорил шаг, чтобы помочь. Пьетра повернула голову, но, похоже, не удивилась его появлению. По всей видимости, муж позвонил ей и предупредил, чтобы она приготовилась к визиту столичной полиции.

Одета она была точно так же, как и при их первой встрече: белая футболка, синие джинсы и белые кроссовки без носков. Единственным ярким пятном была красная губная помада. Темно-каштановые волосы заправлены за уши и закреплены с обеих сторон черепаховыми заколками.