– Вероятно, вы знали ее как Эстер Ланж, – сказала Барбара.

– Эстер. Да, я знаю Эстер. Это ее клиника. Именно она пригласила меня. Прочитала о моей работе – не спрашивайте, где и как, потому что я не знаю, – потом позвонила и предложила немного поработать в качестве волонтера, если у меня есть время. Она называла себя Эстер. Как, вы сказали, ее имя?

– Мёрси Харт. Эстер Ланж – это ее тетя.

– Значит, именно эти двое – Мёрси Харт и Эстер Ланж – знают ответы на ваши вопросы. Либо Мёрси Харт использует имя Эстер Ланж, либо Эстер Ланж стоит за тем, из-за чего закрыли клинику.

– Клинику закрыли из-за женского обрезания, – сказала Барбара.

Рот доктора Уэзеролл открылся, потом снова закрылся. Похоже, ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Чушь какая-то.

– К сожалению, нет, – сказал Линли. – У нас есть заявление матери будущей пациентки, подтверждающее это.

– И вы думаете, что я в этом замешана? Я много лет устраняю ущерб, причиненный женщинам калечащими операциями на половых органах. – Она вскинула руки, словно предупреждая возражения. – Как я сказала, мне нужно принять душ и ехать на Собачий остров. Вы достаточно долго мешаете мне сделать и то и другое.

Вестминстер Центр Лондона

– Похоже, они были на одной стороне, шеф, – сказала Барбара, когда они шли к своим машинам. В Твикенхэм они приехали по отдельности, каждый из своего дома. – Похоже, обе они боролись с женским обрезанием, только каждая по-своему. Ее рассказ вполне логичен. Она не знала, что Тео Бонтемпи – детектив, член специальной группы. Встретив ее в таком месте – да еще в африканском наряде, – она удивилась, ведь так? Простая случайность.

Барбара закурила, и Линли осуждающе посмотрел на нее.

– Мы на улице, – напомнила она.

– Могла бы подождать, пока сядешь в машину, – буркнул Линли.

– Хуже нет, чем бывшие курильщики, – сказала Барбара, обращаясь к небесам. Ответа не последовало, и она продолжила: – Если она консультировала женщин в клинике на Кингсленд, то вполне могла рассказывать женщинам о неприемлемости обрезания, особенно втайне от Мёрси, когда та была занята.

– Тем не менее она утверждает, что ничего не знает об этом, тогда как Мёрси называет себя наемным работником и говорит, что клиника принадлежит кому-то еще.

– Вы ей верите? Я имею в виду Мёрси. Не доктора Уэзеролл.

– Она предпочла отправиться в тюрьму Бронзфилд, только чтобы не рассказывать правду. О чем это говорит?

– По мне, так она опасается, что на нее повесят кучу обвинений, после чего она вернется в Бронзфилд на несколько лет, совершенствоваться в искусстве макраме.