Рейчел смотрит на коробку. В ней два облика будущего. Два облика, которые приближаются к ней все шестьдесят секунд каждой минуты, шестьдесят минут каждого часа.

С каждым ударом сердца.

Рейчел улыбается.

Ее устроит любой из двух вариантов будущего.

Ее устроит вообще любой вариант.

Она вытащила дочь из мрака.

Она убила монстра.

Проблемы еще будут.

Миллионы проблем.

Но она вернула Кайли.

Она обрела Пита.

Она выжила.

Жизнь такая хрупкая, мимолетная, драгоценная.

Просто жить на свете – уже чудо.

Послесловие и благодарности

Послесловие и благодарности

…Достаточно двух зеркал, поставленных одно против другого, чтобы создать лабиринт[73].

Самый первый вариант «Цепи» я написал в 2012 году в Мехико, услышав о местной традиции киднеппинга – о том, что родственникам позволяют занимать места слабых, немощных похищенных. Я сразу связал эту традицию с одним воспоминанием о детстве, проведенном в Ирландии в конце семидесятых. То была золотая пора писем-цепочек, а суеверия в наших краях были настолько сильны, что дети в магию таких посланий верили безоговорочно. Я был в пятом классе, когда наша учительница велела принести в школу самые страшные письма. Я принес. Учительница уничтожила письмо на глазах у всех – бросила вызов страшным карам, угрозам и проклятиям анонимного автора. Она порвала цепочку. Тот случай поразил меня настолько, что я помню его до сих пор. Следующие тридцать лет я периодически спрашивал мать, как дела у миссис Карлайл. К своему облегчению, я каждый раз слышал, что она жива и более или менее здорова.